– Ну спасибо! – саркастически усмехнулся он. – Выходит, правильно Смирнов тебя послал. Дура ты и есть.

– Что ты сказал?

– Подеремся? – невозмутимо осведомился он. – Давай, мне уже все равно, – и он дотронулся до свежей ссадины на скуле.

Я не нашлась, что ответить, а он развернулся и пошел к лестнице. А я, глядя ему в спину, самокритично подумала, что он не так уж и не прав. Ну а кто я после этого, если не дура?

Подождав еще немного неизвестно чего, я тоже пошла к лестнице. Когда я была на площадке, кто-то налетел сзади, едва не сбив меня с ног. Да что такое, всем я сегодня мешаю! Повернувшись, чтобы высказать все, что думаю по этому поводу, я остановилась, узрев Лешку. Мимо неслись его однокласснички, насколько я их помнила.

– Ой, извини! – отступил он.

– Чего носишься, как ненормальный? – буркнула я.

– Пошли, – брат потянул меня вниз.

– И вообще, что тут делаешь? – сообразила я, спускаясь. – Твои уроки должны были давно кончиться!

– А ты что, не слышала ничего? На третьем этаже батарею прорвало.

– Ну а ты тут при чем?

– Так мы из класса не могли выйти! – возбужденно заговорил Лешка. – Сидим мы себе на русском, вдруг – бах, хлопок. Мы, конечно, вскочили, думали – взрыв. Напрасно Бензопила «Дружба» орала.

– Кто?

– Классная наша Елена Александровна. По прозвищу Бензопила «Дружба».

Надо было бы сделать младшему братцу внушение, но вместо этого я непедагогично хихикнула.

– Ну так вот, – продолжал ободренный Лешка. – Кое-как она нас усадила и урок довела. После звонка выходим – во всем аппендиксе вода стоит.

– Где-где? – опять переспросила я.

– Ну в аппендиксе! – нетерпеливо пояснил он. – Где русский, не знаешь, что ли? Там коридор загибается и кишка получается.

– Где русский – знаю. Что это аппендикс – нет.

– Ну ты вообще тундра!

– Сам дурак, – не обиделась я. – И что дальше?

– Ну, видим – вода стоит, сантиметров пятнадцать.

– Да ладно! – усомнилась я. – Она бы тогда через порог к вам в класс полилась.

– Ну, много воды было, в общем, – не стал спорить Лешка. – Ну, думаем, что делать, как выходить. Девчонки завизжали, а Елена сделала вид, что ей вообще никуда не надо, уселась обратно за стол.

– И как? – послушно спросила я, прекрасно зная, что ответа сейчас все равно не получу – Леха мастер нагнетать интригу.

– Сначала Миха Бондаренко предложил покидать портфели и по ним выйти. Все согласились, но никто не дал свой портфель.

– Логично, – согласилась я. – Так как же в итоге вышли?

– А как бы ты вышла? – самодовольно спросил он.

– Ну-у… не знаю, – задумалась я. – Босиком, наверное.

– М-да? – скептически усмехнулся он. – Ну ладно, парни носки снять могут легко. А девчонкам как с колготками?

– Ну где-нибудь в уголке за шкафом…

– Давненько ты в русском не была, – вздохнул Лешка. – Там же никаких шкафов нет.

– Ну по очереди там, я не знаю, одни заслоняют, другие переодеваются…

– Нет, – торжествующе заметил он. – Все гораздо проще.

– Ладно, сдаюсь, – вздохнула я.

– Девчонки подошли к Елене, – продолжал нагнетать интригу Лешка. – А она говорит: «Ну что же я могу сделать. Идите так».

– Вот! – обрадовалась я. – Как я и предлагала!

– Сразу видно – женщины, – вздохнул брат. – Никакой фантазии!

– Угу, – подтвердила я. – Ну ладно тогда… Какие оценки сегодня?

– Что? – сбился он. – Какие оценки?

– Есть такое заведение, называется школа. В ней ставят такие циферки, называются оценки…

– Глумишься, да? – надулся он. – При чем тут оценки?

– Так ты ж про потоп рассказывать не хочешь, – я деланно равнодушно пожала плечами.

– Я не хочу?

– Рассказывай тогда, – поймала я на слове.

– А… – секунду Лешка соображал, а потом зловеще протянул: – Тем временем в конце коридора собралась порядочная толпа, приготовившаяся как следует повеселиться, глядя, как мы пойдем по луже. Так бы и произошло, если бы не я! – торжествующе закончил он. – Я один догадался поставить стулья и выйти по ним!

– И Елена разрешила?

– С условием, что стулья мы потом помоем. Нам, конечно, было лень, и мы решили просто снять обувь.

– И что?

– Так и перебрались на сухое место. Девчонки, конечно, бестолковые, – пренебрежительно отозвался он, – то портфели, то туфли роняли. Но в целом все прошло благополучно. Потому что руководил операцией я!

– А Елена?

– Когда разочарованная толпа разошлась, мы закричали: «Елена Александровна, выходите!» Но она ответила, что ей надо проверять тетради. Так и не удалось посмотреть, как она выбирается из класса!

– А мне вот удалось посмотреть на драку, – мрачно поведала я.

– Да ты что? – заинтересовался Лешка. – Где?

Я рассказала о своих сегодняшних приключениях. В брате я была уверена на все сто – взрослым мы друг друга никогда не закладывали.

– Вот и не знаю, что теперь будет, – грустно подытожила я. – Я ж теперь посмешищем на весь класс стану. А Смирнов вообще затаит злость и отомстит…

– А почему тебе-то? – удивился Лешка. – Пусть этому Орещенко и мстит.

– Ага, а меня опять к директору?

– За что?

– Провоцирую мальчиков на драки, – процитировала я.

– Фигня, – авторитетно заявил Лешка. – Даже не парься, ты тут вообще ни при чем. Один чувак свинья, другой – нет. Пусть между собой и разбираются. Кстати, это какой такой Орещенко? – вдруг заинтересовался он. – Который тогда во дворе к тебе подкатывал?

– Угу, – не стала отпираться я. И уныло протянула: – Легко сказать – не парься. А я даже не знаю, как завтра в классе показаться…

– Как ни в чем не бывало, – уверенно сказал братец. – Вот увидишь, никто не подойдет и ничего не спросит.

– А Смирнов?

– А что Смирнов? Он хоть и скотина, но не совсем же болван, понимает, что не по делу выступил. Наоборот, теперь побоится к тебе лезть.

– Ага, Орещенко испугается!

– А почему бы и нет? Мы, парни, знаешь ли, только силу и понимаем, – самокритично признал он.

– Ну наконец-то ты с темы женской глупости свернул!

– Да ладно тебе, – совсем по-взрослому сказал Лешка. – Вот увидишь, все нормально будет.

В чем я лично, честно говоря, сильно сомневалась.