– Лисица… она исчезла!

Краем глаза я заметила, как напрягся Фарракло.

– Айла!

Мне было куда легче обычного видеть сквозь истаивание, легче удерживать невидимость. Я попятилась от Фарракло и волчат, бесшумная, словно воздух, и проскользнула между какими-то обтрепанными кустами.

– Трава шевелится! – выдохнула Доррел, вытягивая шею в мою сторону.

Выдохнув, я вернулась к видимости.

Фарракло вытаращил глаза.

– Ох, во имя королевы Канисты… – пробормотал он.

Щенки визжали и подпрыгивали от волнения.

– Она все время была здесь!

– Она была невидимой!

– А ты можешь нас такому научить, Айла? Можешь? Пожалуйста!!!

Их прекрасное настроение было заразительным.

– Может быть, – ответила я, глядя на них искоса.

Волчата столпились вокруг. Должно быть, они были совсем еще юными, несмотря на то что ростом почти сравнялись со мной. Джаспин, малышка с серой мордочкой, игриво хлопнула меня передней лапой, и я отлетела в сторону. Да, эти малыши были куда сильнее меня.

– Эй, осторожнее! – предостерег волчат Фарракло.

– Да все в порядке, – быстро сказала я, встряхиваясь.

Джаспин весело замахала коротким хвостом:

– Ой, извини! Я раньше никогда не видела лисиц. Ты просто чудо!

Щенки придвинулись ближе ко мне, все разом что-то болтали, их маленькие уши стояли торчком. Мою грудь сжало тоской, когда я подумала о Пайри. Я теперь чувствовала себя старше – возможно, оттого, что многое пережила с тех пор, как исчезли мои родные.

– А вы-то тут как? – спросил Фарракло. – Доррел, ты выглядишь немного худой. Тебе бы подкормиться!

– Да, верно! – взвизгнула Доррел, и другие щенки ее поддержали:

– Мы проголодались!

Я заметила какое-то движение за деревьями. Появилась худая волчица с желтовато-белой шкурой и круглыми глазами, обведенными темными кругами.

– Мой принц Фарракло! – мягко произнесла она и ткнула его носом.

Он низко поклонился:

– Я знакомил с малышами моего друга Айлу.

Фарракло кивнул в мою сторону, явно желая сказать что-то еще, но королева почти не смотрела на него. И совершенно не замечала меня. Ее внимание обратилось к Доррел.

– Пора в берлогу, дети, – проговорила волчица. – Отдыхать. Вы достаточно наигрались.

– Но ведь принц Фарракло пришел! – заскулила Джаспин, и другие тоже запищали. – Он привел Айлу, а она только что сделалась невидимой! Ты не думаешь, что она должна и нас научить?

– В берлогу, дети! – повторила королева. Голос ее звучал устало, она не командовала, как наша мама, и щенки словно не слышали приказа. – Здесь опасно. – Она выгнула шею, вглядываясь в тундру.

Я вспомнила, что говорил Фарракло. Если соседний бишар нападет, прежде всего убьют щенков.

– А ты долго здесь пробудешь, Айла? – спросила Джаспин.

Лупин вытаращил глаза:

– Ты собираешься присоединиться к бишару?

– Ты еще придешь нас навестить?

Вопросы сыпались один за другим.

– Вы слышали, что сказала королева? – перебил Фарракло и строго посмотрел на малышей.

Щенки неохотно потрусили прочь. Я видела, как они проскользнули между деревьями в нору, выкопанную под кустом. Королева следила за ними.

– Ты неплохо выглядишь – сказал Фарракло.

Это была откровенная лесть. Королева Саблекло сильно исхудала. Запавшие глаза на ее длинной морде тускло поблескивали.

– Ты, конечно, вправе приходить и уходить, когда тебе вздумается, волновать и утомлять их… – процедила она, и я в первый раз услышала, что кто-то говорит с Фарракло без уважения. – Но дети голодны. Моего молока им уже не хватает. Им нужно мясо.

– И они его получат, – мягко откликнулся Фарракло.

Он открыл было рот, чтобы сказать что-то еще, но королева уже повернулась и направилась к норе. Острые лопатки волчицы выпирали из-под меха.

Фарракло посмотрел на меня. В его золотистых глазах я увидела беспокойство.

– Я должен созвать бишар, – сказал он и пошел прочь от берлоги. – То, что ты недавно сделала… – начал он.

– Это вид лисьего искусства, – пояснила я. – Истаивание.

Фарракло ничего не ответил. Мы молча пробрались мимо камней. Потом поднялись на кряж. И тогда Фарракло закинул назад голову и завыл. От его могучего призыва зазвенела вся тундра.

К тому времени, когда мы достигли ледяного зала, солнце уже погружалось в снег. Густой оранжевый свет лег на западную стену. Зал заполнялся, и по моей спине пополз знакомый холодок страха. Однако волки держались дружелюбно, они приветствовали меня, помахивая хвостом, прежде чем занять свои места. Только Мирракло окинул меня холодным взглядом, когда я подошла к Фарракло.

– Принц Фарракло… – пробормотал Мирракло, кланяясь. А меня словно не заметил.

Фарракло ткнул меня огромным носом.

– Сядь рядом с леди Кэттискло, – сказал он. – Я должен обратиться к бишару.

Я отбежала и села рядом с Кэттискло в первом ряду волчьего собрания. Она добродушно лизнула меня в ухо. Принц небрежно кивнул Мирракло и повернулся к волкам:

– Друзья, я созвал вас потому, что бизоны начали переход. В земле Гроул воцарилась оттепель, но до наших мест она еще не добралась. Бизоны скоро пойдут на запад в поисках травы. Как только их стада пересекут границу Фанга, для нас они потеряны. Так что мы не должны мешкать.

Волки согласно заворчали:

– Снег уже не валит так сильно. Горы дают нам защиту от ветра, наш запах не улетит далеко. Условия отличные. Пора на охоту!

Пещеру наполнил рев.

Фарракло вскинул голову. И крикнул:

– Амарог Мудрая, ты что скажешь?

Волки разом умолкли, насторожив уши. Я слышала тихий шорох лап и напряженных хвостов. И ждала – сама не зная чего. А потом заскрипели по полу пещеры чьи-то неровные когти. Шерсть на моем хвосте встала дыбом, я оглянулась. Звук был все громче, все ближе.

И тут я увидела ее.

У Амарог был необычайно длинный мех. Взъерошенная грива синевато-серого цвета космами падала на морду прорицательницы. С этой гривы свисали сухие ягоды, маленькие зеленые листья, колючки – как будто волчица валялась где-то в кустах. Когти у нее были очень длинными, грязными, неухоженными. От меха исходил резкий запах травы и каких-то незнакомых лиан. Амарог вообще не походила на волка – как будто сам лес ожил, как будто он взял и явился в пещеру…

Я содрогнулась и попятилась ближе к Кэттискло, когда странная волчица приблизилась; мелкие листья и ягоды раскачивались в ее гриве.