души. Сзади стоял горящий лес, впереди бескрайнее поле. Больше всего Рину хотелось вернуться домой, но он не знал, как это сделать.

Полежав так ещё пару минут, Рин понял, что больше не может терпеть вонь исходящую от земли. Он поднялся, взгромоздил на себя Кейджи, и пошёл навстречу горизонту. Земля с каждым шагом становилась всё горячее, и Рин чувствовал, как начали плавиться его кеды. Пройдя несколько метров, он остановился, чтобы перевести дыхание, но не успел даже отдышаться, как из земли, с фонтаном кровавых брызг и жутким скрежетом, появилось множество щупалец, потянувшихся в их сторону. Рин сперва замер от ужаса, но тут же опомнившись, схватил Кейджи и бросился бежать. Спотыкаясь, он нёсся вперёд, даже не оглядываясь, пока прямо перед ним не появилось ещё два кровавых фонтана, залив всё вокруг слизкой жидкостью. Рин поскользнулся и свалился на землю, выронив Кейджи, тот упал и как по льду покатился в сторону.

Рин попытался подняться, но не смог, вся земля была скользкая от слизи. Сердце уходило в пятки. А из воронок, образовавшихся на месте фонтанов, вылезло несколько человекоподобных существ. Их грязно-жёлтая кожа местами была содрана, и открывала значительную часть сухожилий и мышц. Лица же наоборот были затянуты будто тканевой маской, сквозь которую можно было увидеть лишь очертания носа, глаз и рта. Вместо волос из головы росло множество длинных отростков и щупалец с заострёнными в виде жала концами. Эти существа медленно выползли из своих ям и стали неуклюже приближаться. Рин не знал что делать, страх парализовал его.

Одно из существ вцепилось ему в ногу, при этом ошпарив его словно кипятком. Он заорал от боли. Крик в несколько раз усилился, будто отразившись от неба, и растянулся сводящим с ума эхом. Земля задрожала и разломилась на множество трещин, из которых полилась горячая красная жидкость. Существа тут же отступили и начали зарываться в свои норы, а жидкость прибывала со страшной силой, заливая всё вокруг.

Вскоре Рин уже не чувствовал дна и барахтался в слизком, солёном море, уносящем его куда-то вдаль. Кейджи он больше не видел. Раны, полученные пока он пробирался сквозь горящий лес, сразу напомнили о себе. Всё тело щипало и жгло. Помимо этого, что-то больно царапало его ноги, будто кто-то пытался схватить его и утащить на дно. Он ещё сильнее начал барахтаться в попытке освободится от невидимого врага. Со всей силой он дёрнул ногой, и тут же почувствовал лёгкость, а вода стала закручиваться воронкой и уходить, засасывая и самого Рина. Погрузившись под воду, он увидел сотни рук тянувшихся к нему с разных сторон, но ни одна до него не дотягивалась. Его стремительным потоком уносило вниз, в чёрную бездну, испещрённую заточенными камнями, будто в огромную пасть наполненная острыми зубами, и готовую поглотить его.

«Нет, отпустите! Не надо! — заревел Рин — Я хочу домой!».

В следующую секунду он почувствовал сильный удар всем телом, будто его впечатали в стену. От боли он потерял сознание.

***

Открыв глаза, Рин понял, что больше не был девятилетним мальчиком. Он вернулся в своё настоящее и сейчас лежит на холодном каменном полу в полной темноте.

«Кейджи» — вдруг всплыло у него в голове имя друга детства. «Как же я мог всё это забыть? Кейджи,…а ведь я больше ни разу не слышал это имя, что же с ним стало?».

Он уставился в темноту и постепенно погрузился в воспоминания.

После тех событий он очнулся в больнице в своём городе, и мало что мог вспомнить. Лишь из рассказов других людей в больнице он узнал, что его нашли лежащим без сознания, в луже крови на улице, недалеко от его школы. Вся его одежда была порвана, а тело покрывали множественные порезы, синяки и ожоги. По прибытию в больницу он несколько дней не приходил в себя, а потом вдруг начал с воплем вырываться: «помогите, спасите, Кейджи, не надо, больно». Он так сильно орал и махал руками, что чуть не избил медсестру, так что им пришлось его связать и вколоть успокоительное. В таком состоянии он провёл ещё несколько недель. При этом его раны заживали очень быстро, что сильно поражало врачей. К моменту, когда он окончательно пришёл в себя, его тело уже полностью восстановилось, и его должны были выписать уже тогда, но врачи не торопились этого делать, опасаясь за состояние его головы.

С момента как Рин пришёл в себя, он без конца твердил, что Кейджи ещё жив и что ему срочно нужна помощь. Что если ему не помогут, он сварится в кровавом море, или его убьют монстры. Но ему никто не верил, и вместо помощи его другу, пытались найти проблему у него в мозгу, говоря, что всё это последствия сильного ушиба головы. Когда же его наконец выписали, он рассказал всю свою историю родителям, в надежде получить помощи от них. Но встретил лишь непонимание в их глазах. Первые дни они вообще смотрели на него как на призрака, и Рин не мог понять, в чём дело, а позже узнал, что оказывается, его уже несколько месяцев считали мёртвым. Услышав это, он решил, что над ним подшучивают, пока сам не увидел его и Кейджи могилы на местном кладбище. Оба мальчика считались погибшими при обрушении здания прошлой весной. Операция по разбору завалов длилась несколько месяцев, но их останки так и не смогли найти. В итоге все признали, что шансов на выживание больше не оставалось, и обоих мальчиков признали мёртвыми. Услышав всё это, Рин взбесился:

— Я не умер! Я был в горящем лесу! И Кейджи жив, он до сих пор там! — орал он. Но объяснить что это за горящий лес и как он туда попал, он не мог. К тому же в его рассказе совершенно не билось время, и это вводило его самого в ступор. Он отчётливо помнил, что обрушение произошло весной, после чего он попал в тот лес, где провёл не больше суток. Прибавив к этому пару месяцев которые он провёл в больнице, получалось, что сейчас должна была быть середина лета. Однако на дворе была поздняя осень, а значит он где то потерял примерно пол года своей жизни. Когда его спрашивали про это время, он говорил, что ничего не знает и вновь начинал твердить о Кейджи, горящем лесе и кровавой реке. И чем упорнее он это твердил, тем больше злился его отец, а мама при каждом таком разговоре начинала плакать.

Вскоре