Мобильники его вроде бы не очень впечатлили, зато фотографии в одном из них поразили несомненно. Особенно фото подружки Аркадия в мини-юбке и топике самых что ни на есть экономных размеров. Вы будете смеяться, но мужик, несмотря на мулатного оттенка загар и густую щетину, сильно покраснел (при такой-то дубленой коже!) и явно смутился.

Они поговорили еще некоторое время, Аркадий даже вспотел, не столько от начавшего к полудню припекать солнца, сколько от усилий по формулированию своих мыслей. Пробрала наконец необычность ситуации и нового знакомца. Он прекратил свои расспросы и, сев по-турецки прямо на землю, призадумался.

Аркадий смог хоть немного расслабиться и привести свои мысли в порядок. И настроение его стало стремительно ухудшаться.

«С чего это я так разоткровенничался? Была ж мысля порасспрашивать местного товарища и, исходя из узнанного, придумать себе легенду. А я вдруг вываливаю на предка такие новости, свечу перед ним артефакты из будущего… Что это на меня нашло?»

Аркадий полез чесать затылок. В придачу он вдруг (опять вдруг, все время вдруг) сообразил, что так и не удосужился спросить, в какой год – да что там год! – в какой век его занесло.

«Получается… епрст, чертовщина треклятая получается! То ли у меня крыша поехала от треволнений, или там благодарности за спасение, – от такой несуразицы он невольно хмыкнул вслух, – или казак таки колдун. Гоголь ведь своего… как там его… вареникоеда не на пустом месте выдумал. Были среди казаков… э-э… как их… в общем, колдуны, чтоб им! Сирко там, Богун вроде бы. И у этого Васюринского взгляд… соответствующий. Будто, если захочет, прожечь им может. Как лазером. Или, – Аркадий снова невольно хмыкнул вслух, хотя смешно ему определенно не было, – бластером».

Аркадию захотелось присесть рядом с казаком, в ногах появилась неприятная, да и для мужика неприличная, дрожь в коленях. Но еще больше ему захотелось выпить. Коньячку, причем сразу целый бокал. Хрен с теми правилами хорошего тона, по которым любимый напиток надо пить небольшими порциями, вдыхая аромат и смакуя его. Впрочем, учитывая обстоятельства, очень хорошо пошла бы горилочка с перцем. И уж ее-то Сам Бог велел пить не кошачьими порциями.

Мечты, мечты… Не было у Аркадия ни коньяка, ни горилки с перцем, ни даже покупного самогона, который он никогда не употреблял внутрь. Оставалось надеяться, что казак, Васюринский этот, угостит пришельца для спасения нервной системы. Кстати, ему самому бы тоже не помешало принять на грудь. По тому же поводу.

«Выпить-то было бы, конечно, хорошо, да об этом сейчас глупо мечтать. Нету выпивки. Ну а что же делать с этим хреновым гипнотизером? Сделать вид, что не заметил? Так и дальше будет, как с болваном преферансным, обходиться. Начать качать права? – Аркадий глянул на сидевшего в позе лотоса казака. – У такого много не накачаешь. И еще не факт, что «ТТ» и бронежилет дадут серьезное преимущество перед ним в случае конфликта. По внешности легко определить – битый, опытный зверюга, этот Васюринский. Да и если его пристрелить, что дальше делать? Гребцом на турецкие галеры отправляться не хочется. И перспектива судьбы гаремного евнуха – не греет. С этим-то хоть договориться можно. Вроде бы».

Так и не определившись с линией поведения в отношении колдуна, Аркадий решил сам узнать, хотя бы приблизительно, в какое время попал.

«Ясное дело, не в XIX век и вряд ли в XVIII. Разве что в самое начало, да и то сомнительно. Татары в те времена уже так далеко от Крыма не забирались. Так, забирались или не забирались? – его взяло сомнение. Одно дело гордиться знанием истории, другое – вовремя вспомнить конкретные подробности. А именно от них и может у такого попаданца зависеть, уцелеет ли он или сгинет. – Хрен с ним, будем считать, судя по кремневому замку пистоля, не ранее середины XVI века, времен Вишневецкого, Байды, естественно, до начала века XVIII, Мазепы, чтоб ему… Скорее всего, где-то посредине. Веселые времена. Интересно, восстание Хмельницкого началось?»

Размышления Аркадия прервались сами собой. Пребывавший в йоговской медитации или ее подобии (с Буддой, правда, сравнивать его даже в шутку не хотелось), казак мгновенно преобразился в настороженного хищника. Прислушавшись к чему-то, слышному ему одному, запорожец приник к земле ухом. И то, что он там услышал, ему наверняка не понравилось. Иван вскочил, по-мальчишески заложил пару пальцев в рот и громко, с переливами, свистнул. В ответ раздалось конское ржание, и менее чем через минуту к нему подскакал здоровенный, под стать самому казаку, черный жеребец. Не смейтесь, но не менее бандитского, чем его хозяин, вида.

«В каком-то голливудском блокбастере я подобную сцену видел. Или не голливудском, а нашем? Черт, забыл, но видел точно. Значит, не во всем врут киношники. Хотя человеку, пытавшемуся смотреть «Гладиатор», в это трудно поверить».

– Татары! И, опасаюсь, в немалом числе. Нужно срочно уходить отсюда. Выбирай лошадь из вон тех, татарских! – закончил свое обращение Иван, уже сидя в седле.

«Легко сказать, «выбирай», – топтался на месте Аркадий, не спеша бежать к какой-то конкретной лошади. – Надо еще уметь выбирать».

На лошадях, точнее, на спокойной гнедой кобылке, ему ездить доводилось. Как-то поддался моде и желанию своей очередной пассии, записался на курсы обучения верховой езде. Проходил на них с месяц, потом поссорился с девушкой, редкостно стервозной особой она оказалась, и расстался. С девушкой и с курсами заодно.

«Нда-а… сучкой редкостной Ларка себя проявила, но красива и горяча в постели…» – съехал мыслями на посторонний предмет Аркадий.

– Ты чего топчешься? На лошади, что ли, ездить не умеешь?

– Не то чтобы не умею совсем. Но умею не очень хорошо. Я ж тебе (уж раз он на «ты», то я так же к нему обращаться буду) рассказывал о самобеглых кол… телегах. Какая из них поспокойней?

– Вот бесовские козни! Садись на чалую кобылу.

– Э-э-э… какую?

– Вот чертовщина! Вон та, – показал Иван пальцем.

Кобыла, с точки зрения Аркадия, была не такой уж спокойной, прядала ушами, зло косила глазом, но опытному всаднику виднее. Чудом избежав укуса (спокойная, как же!) – выручил Иван, спешившийся для подмоги неожиданному товарищу, – Аркадий с его помощью взгромоздился в седло. И тут выяснилось, что стремена для коротконогого человека ростом в метр шестьдесят практически непригодны для неопытного всадника ростом за метр девяносто. А для их удлинения нужны шорные работы, на которые нет времени. Любой татарин решил бы такую проблему в пять минут. Пришибленный последними событиями человек из мегаполиса XXI века не пытался решить совсем. Тупо сел в седло и поскакал с теми стременами, что были.

Скакать – это так, фигура речи. Опытным путем (по частоте падений Аркадия с лошади и связанных с этим остановок) установили, что передвигаться им рациональнее быстрым шагом. На рыси скорчившийся в непривычном (определенно не английском) седле Аркадий в лучшем случае смог продержаться около пяти минут. Вы будете смеяться, но он поначалу даже порадовался, что никто его в этой идиотской позе, «Паганель на ишаке», не видит. Потом ему такие мелочи стали безразличны. Оставалось утешаться тем, что при такой скорости они поднимают меньше пыли и, следовательно, с большей вероятностью могут избегнуть внимания татар.