Я со стеклянным котлом стрелой помчалась к старому каменному фонтану в центре замковой залы и наполнила котёл водой. Светящемуся червю это, кажется, понравилось. Он радостно забулькал, и чем дольше он булькал, тем теплее становилась вода. Когда она достаточно нагрелась, я пересадила червя в чашу фонтана, где он продолжил радостно булькать.

Мама тем временем соскребла со стены каменную пыль. А потом высунула в окно руки, чтобы собрать пару щепоток лунного света. Свет прилип к её пальцам, и мама поспешила обратно ко мне.

– Теперь скажи мне в руки «Я люблю тебя» и хорошенько подумай о Луизе, – выдохнула мама.

От всей этой беготни она совсем запыхалась.

Я наклонилась к её открытым ладоням и изо всех сил принялась думать о Луизе.

Потом я прошептала:

– Я люблю тебя!

И мама сразу погрузила руки в стеклянный шар с тёплой водой.

– Теперь ты должна произнести ведьминский заговор номер двадцать два! – прочла я в рецепте зелья.

Мама закрыла глаза и стала сосредоточенно думать. Я занервничала. Мама частенько путает ведьминские заговоры, особенно когда она устала или взволнована. Но сейчас такого не должно было произойти! Только не теперь!

– Мама, ты знаешь его, ты учила его наизусть, когда мы летели сюда! – прошептала я.

– Сыр, зефир… Нет, это заговор номер двадцать три, – пробормотала мама.

В свете висящих под потолком котлов с червями было видно, что на лбу у неё выступили капельки пота.

«Бом!» – пробили башенные часы.

Ведьмино проклятие! Полночь! Мы опоздали.

Но тут мама прокричала громче, чем все башенные часы в мире:

– Пусть замка гость избегнет кары. Развейтесь, каменные чары!

Затем мама быстро вынула руки из стеклянного котла, и вода в нём окрасилась в золотистый цвет.

Я возликовала. Мы справились! Теперь скорее к Луизе!

Мы с мамой вместе вынесли стеклянный котёл из замка.

«Бом, бом, бом!» – продолжали бить башенные часы. Они пробили уже четыре раза, значит, нам оставалось ещё восемь ударов до наступления полуночи. Мы могли успеть. Нет, мы обязательно должны были успеть!

С пятым ударом часов мы уже были возле Луизы и, ни секунды не медля, вылили эликсир ей на голову.

Ничего не произошло.

«Бом!» – прозвучало в шестой раз.

Ведьмино проклятие! Неужели мы опоздали? Неужели моя самая-самая-самая лучшая подруга Луиза теперь навсегда останется каменной? Как тот неандерталец?

– Луиза! – шепнула я. – Пожалуйста, расколдуйся!

Ничего не изменилось.

«Бом!» – прозвучало в седьмой раз.

Я взяла стеклянный котёл и встряхнула его, чтобы собрать всё до последней капли. Может, волос из носа вампира остался на стенке, или слишком мало каменной пыли растворилось в зелье?

«Бом!» – прозвучало в восьмой раз.

– Луиза, пожалуйста! – закричала я.

В отчаянии я отшвырнула котёл в сторону. Краем глаза я заметила, что он пролетел по широкой дуге и наделся на голову неандертальца, как шлем космонавта. Также краем глаза я заметила подошедших папу и Девицу Рюдигер.

Я обняла Луизу.

«Бом!» – прозвучало в девятый раз.

Тут я почувствовала, что Луиза становится всё теплее и теплее. Наконец она сделалась горячей, как духовка, и мягкой, как желе. На всякий случай я отпрыгнула от неё.

– Закройте глаза! Сейчас будет вспышка! – крикнула мама.

Я закрыла глаза. В следующий миг воздух наполнил громкий гул, будто целый рой ос пронёсся мимо.

«Бом!» – это был десятый удар часов.

Потом в одиннадцатый раз пробило «Бом!», и в двенадцатый, и тут же раздалось «Бах!», а потом ещё раз «Бах!». Я успела удивиться, почему было два раза «Бах!». Потом я открыла глаза и увидела, что передо мной стоит Луиза. И не только она.

– Бегите, если жизнь вам дорога! – заорал папа.

Мы бросились бежать со всех ног. Луиза, мама, папа, Девица Рюдигер и я.

Каменный неандерталец ожил!

– Ух-ух! – пыхтел бегущий за нами неандерталец.

Громко ворча, он стянул стеклянный котёл со своей лохматой головы и отбросил его. Котёл долетел аж до замка и со звоном разбился о каменную стену на миллион осколков.

– Ведьмино проклятие! Должно быть, на неандертальца попали остатки зелья! – хватая ртом воздух, воскликнула мама.

– Скорей к летательной трубе и прочь отсюда! – прокричал папа.

Мы зигзагами пронеслись через внутренний двор. Неандерталец наступал нам на пятки, и я спрашивала себя: как нам успеть открыть летательную трубу, забраться в неё, закрыть за собой дверь и подняться в воздух?!

Но у нас получилось! Даже у Девицы Рюдигер, самого неспортивного из всех нас. В последнюю секунду мы успели захлопнуть дверь и нажать на кнопки.

– Ух-ух-ух! – вопил неандерталец, прыгая по крыше нашей трубы.

К счастью, труба была прочной (мы в этом убедились ещё во время приземления). В ней мы были в безопасности.