— Скажи на милость, где же он находится? — спросил Генри.

— По-моему, в преддверии рая.

Генри согласился.

Решив оставить берег на потом, мы отправились прямо на Коб, длинный полукруглый каменный мол на дальней стороне гавани, который выдается в море и по которому на разной высоте идут две широкие мощеные дороги. Часть пути мы прошли по Нижнему Кобу и вскоре достигли ведущей наверх лестницы. На Верхнем Кобе очень ветрено, поверхность его поката, вследствие чего иные не рискуют по нему прогуливаться. Я же всегда предпочитала его Нижнему за великолепный вид на берег, море и окружающие утесы.

— Давай поднимемся, — горячо предложила я.

— Ты уверена? — спросил Генри, взглянув на грубые каменные блоки без каких-либо опор или поручней, выступающие из стены наподобие зубьев. — Ступеньки очень крутые.

— Уверяю тебя, я одолею ступеньки.

— Давай я пойду вторым, на случай если тебе понадобится твердая рука, — предложил Генри.

— Пожалуйста, иди вперед, — настаивала я. — Из-за своих юбок я буду взбираться слишком медленно и только помешаю тебе.

С сомнением на лице, Генри первым шагнул на лестницу, и я осторожно последовала за ним, одной рукой придерживая платье и зонтик, другой касаясь каменной стены. Нас окружало множество людей. Я слышала, как за нами поднимается небольшая компания, и, хотя у меня не было возможности оглянуться, я забеспокоилась, как бы мое неуклюжее продвижение не задержало их. Я ускорила шаг и почти добралась до последней ступеньки, когда порыв ветра застал меня врасплох, я нечаянно наступила на юбку, покачнулась и с внезапным ужасом поняла, что вот-вот упаду спиной вперед с предательского обрыва.[17]

Я непременно упала бы на мостовую внизу, что привело бы к моей смерти или, по крайней мере, к серьезным телесным повреждениям, если бы меня внезапно не подхватили сильные руки.

— Осторожнее, — произнес мне на ухо низкий голос, и я почувствовала, как те же самые руки нежно и уверенно подталкивают меня на последнюю ступеньку, в безопасность Верхней дороги, где в великой тревоге меня ожидал Генри.

Едва я твердо встала на ноги, как мужчина ослабил хватку и сделал шаг назад. Голова у меня продолжала кружиться от испуга, я обернулась взглянуть на своего спасителя и увидела перед собой пару самых ярких и умных темно-синих глаз, что я встречала в жизни.

— Прошу прощения. Вы не пострадали? — осведомился джентльмен, снимая шляпу.

Он был высоким темноволосым энергичным мужчиной лет примерно тридцати трех, одетым в превосходно сшитый темно-синий костюм и кремовые бриджи, которые ничуть не скрывали его отменную фигуру.

— Нет, нет. Я в полном порядке.

Мое сердце отчаянно колотилось, я задыхалась, что являлось, как я пыталась себя убедить, следствием несостоявшегося падения, а не близости крайне привлекательного мужчины.

— Джейн! Слава богу! На мгновение мне показалось, что ты непременно упадешь! — взволнованно крикнул Генри, спеша ко мне. — Скажите на милость, сэр, кому мы столь многим обязаны?

Мужчина любезно поклонился.

— Фредерик Эшфорд, сэр, к вашим услугам.

— Рад с вами познакомиться, сэр. Я — Генри Остин. Могу ли я…

Но прежде чем Генри договорил, на вершине лестницы появилась хорошо одетая пара.

— Отличная работа, Эшфорд! — воскликнул новоприбывший джентльмен. — Я всегда говорил, что нет способа скорее завоевать восхищение леди, нежели спасти ее из затруднительного положения.

При этом замечании я густо покраснела. К счастью, никто этого, похоже, не заметил — все были заняты куда более удивительным обстоятельством. Видимо, Генри оказался знаком с новоприбывшим.

— Чарльз Черчилль? — спросил Генри, глядя на джентльмена с некоторым изумлением. — Ты ли это?

Мужчина, которого я описала бы так: среднего роста, приятной наружности, с конной кудрявых русых волос, — в свою очередь уставился на брата.

— Генри Остин? Что за нежданная радость! Сколько лет, сколько зим!

Мужчины сердечно обнялись.

— Мы с Черчиллем вместе учились в Оксфорде, — сияя, пояснил Генри. — В какие только переделки мы не попадали!

— Все по его вине, разумеется, — хохотнул мистер Черчилль.

Мистер Эшфорд обратил взгляд на меня и улыбнулся.

— Представьте меня вашей прелестной спутнице, мистер Остин.

— С удовольствием. Мистер Эшфорд, мистер Черчилль, позвольте представить вам мою сестру, мисс Джейн Остин.

— Мисс Остин, рад знакомству, — поклонился мистер Эшфорд.

— Позвольте представить мою супругу Марию, — произнес Черчилль, выводя вперед свою спутницу.

— Как поживаете? — осведомилась Мария после обмена поклонами и любезностями.

Она оказалась стройной белокурой женщиной примерно моих лет, и я подумала, что ее лицо могло бы выглядеть привлекательным, если бы не смотрелось так, словно леди только что съела дольку лимона.

— Здесь слишком ветрено. И мне не нравятся те облака, Чарльз. Собирается дождь. Надо вернуться.

— Мы не можем сейчас вернуться, — заявил мистер Черчилль. — Я только что встретился со старым другом.

— Дождь непременно пойдет, я заболею и умру и испорчу туфли.

— Если вы умрете, моя дорогая, какая разница, что станет с вашими туфлями, — без всякого сочувствия ответил мистер Черчилль. — А если выживете, я с радостью куплю вам новую пару.

— О! Вы невыносимы! — раздраженно фыркнула Мария.

Генри и мистер Эшфорд расхохотались.

Пока я старалась, из уважения к леди, скрыть собственное веселье, Генри хлопнул друга по спине.

— Будь любезной с Черчиллем, Джейн. У него огромное поместье в Дербишире, оно стоит целое состояние.

— Я нищий по сравнению со своим добрым другом и соседом Эшфордом, — возразил мистер Черчилль. — Он наследник баронетства и Пембрук-холла, который в три раза дороже моего имения.

— В три раза? И будущий баронет? — Генри почтительно раскланялся с мистером Эшфордом. — Я должным образом впечатлен и удостоен великой чести, сэр.

— Прошу, забудьте об этом, — произнес мистер Эшфорд с добродушной улыбкой. — Уверяю вас, это почти не титул и честь, какой едва ли стоит добиваться.[18]