Оставалась надежда на удачную стрельбу из двух минометов по одной точке после тщательного наведения. Но эти действия следовало отработать до мельчайших деталей.

Профессиональные армейские минометчики свысока поглядывали на посторонних личностей, которые только обучались их искусству. Они уверенно говорили, что подобные выстрелы могут быть только случайностью.

Но специалисты, разработчики оружия и прицелов к нему, утверждали, что при идеальных расчетах подобная стрельба возможна. Здесь помогут современные измерительные приборы. Они учили волкодавов производить эти точные расчеты, которыми профессиональные минометчики в пылу и в торопливости боя обычно пренебрегают, предпочитают производить вычисления на глазок.

Хотя те же специалисты по прицельным устройствам предупреждали, что может потребоваться предварительная пристрелка и корректировка огня. Все опять же зависит от той же точности произведенных расчетов.

При невозможности подготовить бронебойную термобарическую мину волкодавам в любом случае следовало пользоваться тем, что имелось в наличии. Вопрос оставался открытым.

Поэтому на ночные стрельбы выехали все сотрудники ЧВК «Волкодав». Правда, они прихватили с собой только один дрон, поскольку оператор второго уехал в ГРУ и еще не вернулся. Эта миниатюрная машинка должна была помочь отработать корректировку стрельбы.

Волкодавы выехали, как только наступила темнота. Она в начале осени всегда торопится, стремится наступать со скоростью света. Но на полигон бойцы приехали как раз вовремя.

Автокран только-только закончил смену мишени после дневных стрельб. Стропальщик цеплял крюки за крепления в бампере машины. Он уже собрал в кузов самосвала остатки одной пустотной плиты перекрытия, почти полностью разбитой прямыми попаданиями мин. Пять минут назад куски бетона висели на обнаженной арматуре, но и она была частично порвана разрывами. На место этой плиты автокран уложил новую, стандартную по размеру.

Два минометных расчета уже были на боевой позиции. Первый состоял из Кравченко и Редьки. Они часто работали парой, поэтому прекрасно понимали друг друга.

Во второй входили бывшие лейтенанты Величко и Редкозуб. Первый числился в боевой группе официальным снайпером, второй – сапером. Объединение двух военных профессий, казалось бы, малосовместимых, породило многообещающую пару минометчиков. Величко виртуозно умел настроить оптический прицел. Редкозуб тщательно подходил к выполнению любой работы. Все это давало свои плоды, и эта пара стабильно оказывалась лучшей.

По крайней мере, результаты предварительных стрельб этого расчета удивляли даже седого капитана, командира минометной батареи, используемого в качестве консультанта. Этот офицер был не старше Лесничего, но на его голове не осталось ни одного темного волоса. Ряды орденских планок на кителе давали возможность предположить, что эта седина не является естественной, наследственной чертой. Сергей Ильич сразу понял, что в качестве консультанта им выделили опытного вояку, который хорошо знал возможности своего оружия и умел стрелять из него. К мнению такого человека следовало прислушаться.

Мишень была выставлена автокраном, который тут же и уехал вместе со строительным самосвалом. Наблюдать за стрельбами водителей никто не приглашал, да и сам этот процесс не вызывал у них никакого интереса. Они предпочитали поберечь свои уши.

Бывало, что пролетарии наблюдали, как волкодавы проводят занятия по рукопашному бою. Все остальное их интересовало мало, поскольку не несло зрелищности. Такова работа спецназовцев: минимум внешнего эффекта должен давать максимальный результат.

Иногда, правда, водители смотрели, как волкодавы проходят полосу разведчика. Надо сказать, что она многократно усложнена в сравнении с общеармейской полосой препятствий. Как правило, в нее включаются те или иные особенности, которые могут пригодиться спецназу при выполнении каких-то конкретных заданий. Так, когда бойцы готовятся к командировке на Северный Кавказ, полоса разведчика часто имеет самодельную неровную стену – тренажер для скалолазов, обычно называемый скалодромом.

Если раньше на полосе разведчика чаще всего можно было встретить стационарные неподвижные сооружения, то теперь им на смену приходят современные компактные стены с выступами. Они «натянуты» овальным кольцом, под весом тела прокручиваются на специальных барабанах и постоянно уходят вниз, что позволяет усложнять тренировки и увеличивать дистанцию до пределов человеческих сил. На современных тренажерах можно выставлять различный уровень наклона стены, вплоть до отрицательного.

Подготовка к работе в лесистой местности обычно требует развития умения взбираться на деревья. Поэтому на полосу ставятся стволы с торчащими ветвями. Некоторые из них иногда специально подпиливаются так, чтобы разведчик при тренировке научился выбирать только те ветви, которые его выдержат.

Поэтому простое тренировочное прохождение полосы разведчика часто выливается в весьма интересное зрелищное мероприятие.

Повторить такие номера за волкодавами никто из зрителей не рвался. Не пытались они и попробовать себя в рукопашке. Правда, Лесничий видел однажды, как один вот любопытный пролетарий пытался задать несколько вопросов Величко.

Тот улыбнулся, наотрез отказался показать свои удары и пояснил:

– Нас учили не драться, а убивать. Вот я тебе сейчас что-то покажу, а ты потом кого-то прикончишь на улице. Кто виноват будет?

Сергей Ильич лучше других знал, насколько прав снайпер боевой группы. Величко был носителем стиля «ядовитой руки», который до сих пор засекречен даже в Китае, где он зародился и выделился в самостоятельную линию из направления тай-чи. Спортсменов этому не обучают, чтобы они не изуродовали друг друга.

Лесничий сам владел схожим стилем, основанным на нанесении ударов нгивара – парными палочками из твердых пород дерева – по нервным узлам. Только вот мастера стиля «ядовитой руки» работают кончиками пальцев. Они в отличие от нгивара у человека всегда с собой. Хотя эти пальцы требуется несколько лет набивать для обретения ими жесткости дерева. Одно другого стоит. Люди с улицы не должны владеть ни тем ни другим.

– Кто первым стреляет? – поинтересовался полковник Селиверстов. – Пора начинать.

– Минутку, товарищ полковник! – возразил капитан-минометчик, поднимая руку, чтобы привлечь к себе внимание. – С этой позиции оба расчета уже стреляли днем и примерно помнят условия. Теперь надо поработать с новой позиции, уйти в сторону хотя бы на десяток метров.

– Кравченко, присмотри площадку в стороне! – без всяких возражений распорядился Сергей Ильич.

Кравченко без разговоров надел на голову шлем от экипировки «Ратник», обеспечивающий связь как внутри группы, так и в куда более широких масштабах, вплоть до штаба базы волкодавов. Потом он шагнул в темноту, желая отыскать место, где можно установить минометы «Галл» неподалеку один от другого.

Карта спутниковой съемки, уже хорошо изученная всеми, кому предстояло работать в тех местах, показывала, что в нескольких сотнях метров от производственного корпуса располагается холм, через который и придется вести обстрел. Потому волкодавы нашли на своем полигоне бугор примерно такой же высоты и даже подогнали экскаватор, чтобы он на пару метров приподнял вершину. Все это было выполнено еще неделю назад, когда встал вопрос о новой командировке.