Он коснулся щеки Сары кончиками пальцев так нежно, что она невольно зажмурилась. Ей хотелось продлить это прикосновение.

— Мне кажется, — тихо продолжил незнакомец, — что вам нужен друг.

На глаза Сары навернулись непрошеные слезы. Она редко плакала и никогда — в присутствии посторонних. В последний раз Сара рыдала в тот день, когда хоронили отца, и то закрывшись в своей комнате.

Этот человек так легко и быстро сумел проникнуть в ее мысли, в ее чувства. Как ему удалось понять ее одиночество, ее желание быть под чьей-то надежной защитой?

Прежде чем заговорить, Сара сглотнула, но это не помогло, и голос ее все же дрогнул:

— Странно… Как странно это слышать. Ведь вы совсем не знаете меня.

Он придвинулся ближе, и Сара почувствовала сильный запах бренди.

— Я кажусь вам странным? Действительно?

— Да… Нет.

— Тогда каким же?

Сара задумалась, прежде чем ответить.

— Близким, — сказала она наконец. Он и в самом деле казался ей давнишним другом, потерянным и обретенным вновь. Но это же абсурд. — Глупости все это. Я уверена, что мы никогда с вами не встречались.

— Мне тоже так кажется. — Его ладонь снова коснулась ее щеки. — Наверное, вы околдовали меня. А вы? Скажите, что вы чувствуете?

Саре казалось, что она пьяна. Ей было так хорошо и спокойно в этой маленькой комнате, рядом с этим человеком. Мир тихо плыл и качался перед ее глазами.

Полумрак, дальний отсвет уличных фонарей, тихий дождь, который накрапывал по крыше, — все это создавало уютный, тесный кокон, из которого не хотелось выбираться наружу. Как жаль, что ночь не может длиться вечно. Как жаль, что вскоре взойдет солнце и кончится волшебство.

Сара попыталась всмотреться в лицо незнакомца, насколько это было возможно в призрачном матовом полумраке. Ей удалось понять, что у него светлые волосы, удалось рассмотреть очертания его губ — крупных и чувственных. Вот, пожалуй, и все. Остальное Сара могла только домысливать. Глаза? Они должны быть у него добрыми. И непременно — с сеточкой легких морщин в уголках. А еще — улыбка. Мягкая и добрая, под стать глазам. Под стать его приятному низкому голосу.

— Хотите, чтобы я остался? — Он легко коснулся губами ее щеки. — Скажите, вам хочется, чтобы я остался?

Это было безумием. Сара не могла ответить “да”, но и сказать “нет” было выше ее сил.

Она промолчала, а незнакомец вновь поцеловал ее в губы. На этот раз Сара не почувствовала испуга. Она почему-то была уверена, что его всегда можно будет остановить. Сара запрокинула голову, и мужчина потянулся вперед, всем своим телом накрывая ее тело. Но и это не испугало Сару. Губы незнакомца были теплыми и нежными, и Сара начала трепетать всем телом.

Он слегка оторвал свои губы от ее рта.

— Не бойтесь. Я не причиню вам зла. И не стану заходить слишком далеко, если вам не захочется.

Сара подняла руку и коснулась ладонью его щеки.

— Я вовсе не боюсь вас, — прошептала она.

— Я знаю, — ответил незнакомец и сглотнул. — Бояться скорее должен я.

Не успела Сара удивиться его словам, как мужские губы вновь накрыли ее рот. На этот раз поцелуй был другим — сильным и страстным. Губы Сары сами собой раскрылись навстречу губам незнакомца, жадно ловя их. Рука мужчины скользнула по груди Сары и опустилась ниже, на талию, а затем на ее бедро. Голова Сары закружилась, и в ней молнией пронеслась мысль: “Он хочет заняться со мной любовью. Но я тоже этого хочу”, — мысленно ответила она самой себе.

Да, она, Сара Карстерс, хочет заняться любовью с человеком, которого даже толком не разглядела. Сара знала, что это безумие, что нельзя позволять чувствам брать верх над разумом, и все же, все же… Что она знала об этом человеке? Только то, что он добр. Но разве этого мало? И эти нежные руки. Разве можно найти в себе силы на то, чтобы оттолкнуть их?

Никогда в жизни Саре не было так хорошо и удивительно, как сейчас. Поцелуи незнакомца становились все жарче, а его руки… О эти руки! Они творили с Сарой что-то невероятное! Это были руки волшебника. Они знали, как ласкать ее тело, и знали, где его нужно ласкать, чтобы оно налилось жаром. Они буквально сводили Сару с ума.

У нее не было больше сил сопротивляться.

Сара не отталкивала теперь плечи незнакомца, а напротив, все сильнее притягивала их к себе. Незнакомец прижался к ней всем своим большим горячим телом, и Сара ощутила твердую плоть, которая рвалась сквозь тонкую ткань его брюк. Голова Сары начала кружиться и становиться невесомой, как воздушный шар.

— С ума сойти, — бессвязно пробормотал незнакомец. — Это просто какая-то пытка.

Сара не могла больше ни терпеть, ни сопротивляться. Она мучительно, долго застонала и вознеслась к своей вершине блаженства, не дожидаясь вступления в игру своего неизвестного партнера.

Позже, когда Сара немного пришла в себя и отдышалась, он нежно поцеловал ее глаза, плечи, грудь и прошептал, приподнимаясь на локтях:

— Мне кажется, нам пора представиться друг другу. Только сначала я зажгу свечу.

Саре не хотелось нарушать это волшебство, и она возразила:

— Нет! Не нужно все портить! Это было так.., так прекрасно. А свет разрушит это чудо. — И добавила мягко и грустно:

— Нам лучше расстаться вот так, в темноте. Честное слово, так будет лучше.

Но в голосе, который ответил ей из темноты, вместо бархата, к которому Сара уже успела привыкнуть, неожиданно прозвучала сталь:

— Полночное безумство — и только? Я так не считаю.

Вы хотите остаться неузнанной. Что ж, понимаю. Но боюсь, что не могу вам позволить этого.

О, теперь этот голос не был голосом старинного друга. Куда испарилось его очарование? Откуда появились в нем эти жесткие нотки?

Сара приподнялась на локтях и услышала звук зажигаемой спички. Этот мужчина вовсе не был ягненком. Как бы он не оказался серым волком!

И Сара вновь ощутила испуг.

Макс зажег две свечи, стоявшие на каминной полке, и медленно повернулся, чтобы увидеть лицо женщины, которая ворвалась в его жизнь словно комета. Однажды, когда он был еще мальчишкой, в дерево, под которым он стоял, ударила молния. Тогда ему удалось убежать. Удастся ли ему сделать это и на сей раз?

Сара тем временем принялась собирать с пола осколки стекла от разбитого графина. Собрав, она бросила их в мусорную корзину и только после этого подняла свое лицо.

Каштановые спутавшиеся волосы падали ей на плечи — точеные, тонкие. Карие глаза казались еще темнее на матовом бледном лице. Было трудно понять направление ее взгляда — он был сосредоточенным и рассеянным в одно и то же время. Но она не отводила глаз, и это очень понравилось Максу. Еще ему нравилось, что эта женщина не собиралась плакать или упрекать его в том, что только что произошло. Но что на самом деле произошло между ними — вот вопрос!