ЦШПД об уничтожении местного населения. Безусловно, в архивных источниках встречаются факты недостойного поведения «народных мстителей», в том числе и преступления, но едва ли имеет смысл сравнивать их с германской политикой по отношению к гражданскому населению (достаточно упомянуть операции «Зимнее волшебство», «Коттбус» и «Герман»). Копыл фактически занимается апологетикой Гиля и его подчиненных, принимавших активное участие в широкомасштабных карательных акциях.

В 2006 г. в одном из белорусских журналов была опубликована статья Вадима Владимировича Гиля «Сын об отце»[52]. Вадим Владимирович предпринял попытку полностью реабилитировать своего родителя в глазах общественности и рассказать о нем всю «правду». Он обрушился с гневной критикой на партизанских командиров и партийных чиновников, которые писали о его отце, как он утверждает, либо откровенную ложь, либо полуправду. При этом Гиль-младший заявил, что есть серьезные исследования о Родионове, где его личность показана объективно. Правда, ни одного примера подобных «серьезных исследований» он почему-то не привел.

Что касается содержания самой статьи Вадима Владимировича, то она представляет собой сплошную мифологию. Он пишет, что его батюшка будто бы происходил из старинного немецкого рода Лютенгаузен-Вольф (правильно — Людингаузен-Вольф), что Гиль встречался с Гитлером по протекции Шелленберга, что Гиль был советским разведчиком, бывал в 1930-х гг. в Германии, что с самого начала в «Дружине» было установлено суровое правило — наказание за своеволие в отношении мирного населения и т. д.

Однако эти сенсационные заявления Вадима Владимировича абсолютно ничем не подтверждаются, либо же прямо опровергаются документами. С Гитлером Владимир Гиль никогда не встречался, в разведке он не служил, а его подчиненные совершали на оккупированной территории Белоруссии преступления (командующий охранными войсками группы армий «Центр» генерал от инфантерии Макс фон Шенкендорф как-то отметил в одном из докладов в ОКХ, что «там, где проходит “Дружина”, бандитов больше не остается»). Вадим Гиль, кроме того, путается в хронологии событий и не знаком с немецкими источниками.

В 2012 г. были опубликованы воспоминания русского эмигранта второй волны, члена НТС, бывшего сотрудника «Цеппелина» и офицера СС Н.Н. Рутченко-Рутыча[53]. Мемуары получились пространными. В содержательном плане они представляют собой калейдоскоп из разных жизненных эпизодов, иногда лишенных между собой логической связи. При чтении книги трудно сказать, где автор говорит правду, а где лукавит.

Некоторые фрагменты воспоминаний имеют отношение к русскому соединению СС. Из них становится известно, что члены НТС занимались вербовкой в свои ряды командира «Дружины II» Блажевича. Но из этой затеи ничего не вышло.

Разумеется, в мемуарах Н.Н. Рутченко-Рутыча встречается немало мифов. Однако в основном это старые легенды. К примеру, версия гибели Гиль-Родионова была фактически заимствована автором из мемуаров С.Б. Фрёлиха. Переход «Дружины» на сторону партизан больше напоминает рассказ-выдумку, чем реальную историю. Документами эта фантазия не подтверждается. На передний план в проекте «Цеппелин» Рутченко выдвигает фигуру бывшего комбрига И.Г. Бессонова, под началом которого якобы и была создана «Дружина». Но и в этом случае автор вводит читателей в заблуждение. Словом, воспоминания Рутченко не дают никакой ценной информации о Гиль-Родионове.

Отечественная историография

Продолжительное время история коллаборационистов из «Дружины» была практически неизвестна отечественному читателю. Во время Советского Союза появилось лишь несколько статей, имеющих отношение к теме нашего исследования. Если не брать во внимание крайне политизированный двухтомный труд министра госбезопасности БССР Л.Ф. Цанавы о партизанском движении в Белоруссии (1951)[54], где вскользь была упомянута 1-я Антифашистская бригада, то, кроме научных работ П.З. Калинина (1962) и К.И. Доморада (1966), на которые мы уже указывали выше, серьезных публикаций не выходило. Более того, сама проблема коллаборационизма оставалась фактически запретной для историков, так как она могла подорвать миф о морально-политическом единстве советского народа в годы Великой Отечественной войны.

Но, несмотря на то, что вопросы коллаборационизма подробно в СССР не изучались, в советский период публиковались материалы, касавшиеся операции «Цеппелин». Например, в беллетризованном очерке А. Беляева, Б. Сыромятникова и В. Угринович (1970)[55] велась речь о провале покушения на Сталина, подготовленного СД. О деятельности «Цеппелина» на захваченных территориях Северо-Запада РСФСР говорилось в работах Л.И. Баркова (1971)[56], А.А. Богданова, Г.Г. Власова, Б.И. Иванова, Б.Д. Лебина, Н.С. Павлова (1974)[57]. Рассматривались и общие вопросы, связанные с подрывной работой СД в годы войны. Они были отражены в работах В.К. Киселева (1980), Ю.Б. Долгополова (1981) и В.М. Гиленсена (1989)[58], которые привели факты борьбы советских органов госбезопасности с агентурой врага. К этому стоит добавить и то, что в СССР печатались мемуары, где встречались эпизоды, связанные с операцией «Цеппелин»[59], а также выходили очерки об изменниках Родины, выполнявших разведывательные задачи СС[60].

В постсоветский период изучение операции «Цеппелин» и деятельности эсэсовской разведки перешло на новый уровень. Благодаря тому, что специалисты получили доступ к закрытым архивам, появились материалы, в которых сообщались факты о пресечении советскими спецслужбами, в первую очередь военной контрразведкой «СМЕРШ», попыток СД забросить своих агентов в советских тыл с целью возбуждения широкого недовольства среди населения и организации вооруженного сопротивления против власти. Появилась информация о борьбе органов госбезопасности СССР с агентурой СД в оперативном тылу РККА. Стали выходить и статьи о карателях, завербованных Службой безопасности СС. К числу таких материалов можно отнести публикации А.А. Муратова, Б.Н. Ковалева, С.В. Стяжкина, М.Ю. Литвинова, А.В. Седунова, С.В. Орловой, А.Н. Патенко, А.Л. Кузьминых, Ю. Моисеенко, А.Ф. Стародубцева и К.Н. Максимова[61].

Параллельно с этим российские исследователи продолжали открывать неизвестные страницы деятельности СД на Восточном фронте. Специалисты все глубже погружались в детали оперативных планов руководителей «Цеппелина», выясняли, какие цели и задачи ставились перед агентами из бывших советских военнопленных. В некоторых случаях, в результате кропотливой работы в архивах, появлялись данные о лицах, сотрудничавших с представителями VI управления РСХА. Помимо этого, проводился анализ источников по отдельным направлениям, что позволило увидеть масштаб предприятия «Цеппелин». Эти проблемы, в частности, были затронуты в статьях и монографиях А. Петрушина, В. Макарова, М.В. Зефирова, Д.М. Дёгтева, Н.Н. Баженова, О. Рязанова, В. Лоты, А. Здановича и В. Кашина[62].

Тема «Цеппелина» также нашла свое отражение в исследованиях, касающихся деятельности органов государственной безопасности СССР в годы Великой Отечественной войны. Здесь следует назвать монографии В.В. Коровина и В.С. Христофорова[63]. Отдельно выделим 6-й том издания «Великая Отечественная война», посвященный работе советской разведки и контрразведки накануне и в период Второй мировой войны[64].

Вопросы, связанные с операцией «Цеппелин», получили свое раскрытие и в контексте борьбы военной контрразведки «СМЕРШ» против агентов СД. В современной России было