Гарри Фаулер, местный корреспондент «Комет», готовивший статью по предыдущей пресс-конференции, тоже уже подъехал, что, впрочем, совсем не удивило Джоанну. В этой группе она оказалась единственной женщиной, что также следовало принимать как должное.

Фаулер немного неуверенно помахал ей рукой. Гарри уже стукнуло сорок, и он начал немного полнеть, но, глядя на его приятное лицо, любой непременно сказал бы: «Вот человек, который нашел свое место под солнцем в столь любимом им мире». Конечно, Джо встречала его и раньше. Вполне приличный человек, без всяких там «тараканов», в отличие от многих лондонцев, с которыми ей приходилось общаться по работе. Он, конечно, прекрасно знал, какой фурор произвело ее назначение на Флит-стрит.

Журналисты Скотланд-Ярда, Ник Хьюитт и Кенни Дьювар, были уже на месте. Они относились к Джоанне почти так же презрительно, как и ее коллеги по отделу криминальной хроники. Наполовину с насмешкой, наполовину с отвращением Хьюитт и Дьювар наблюдали, как она идет к ним по дороге. «Сами-то они собой ничего не представляют, просто кто-то пристроил их на тепленькое местечко», — думала Джоанна. По лицу Гарри Фаулера стало ясно, что он не знает, как себя вести. Джо решила взять быка за рога и направилась прямо к нему, изо всех сил стараясь выглядеть уверенной. На самом деле она не чувствовала этой уверенности.

Проходя мимо Хьюитта и Дьювара, она постаралась ступать как можно тверже и вежливо пожелала им доброго вечера.

— Вы только подумайте, «Комет» прислала усиленную бригаду, — насмешливо объявил Хьюитт.

И они оба тут же громко засмеялись, чтобы она точно услышала. Затем Дьювар отчетливо прошептал:

— Знаешь, Ник, пожалуй, она неплоха в постели. Я бы не прочь проверить.

Джоанна проигнорировала оба замечания. Женщины, которые не умеют держать такие удары, быстро покидают Флит-стрит — «улицу Позора».

Она знала правила и как жить согласно им.

Однако Гарри Фаулер теперь чувствовал себя еще более неловко.

Джоанна сделала вид, что ничего не произошло.

— Как дела, Гарри? Есть что-нибудь новенькое?

Гарри криво улыбнулся:

— Привет, Джоанна. Новенького немного. Ты, наверное, знаешь, дружка девчонки забрали в оукхэмптонский участок.

Об этом Джоанна слышала впервые. В новостях по радио, которое она слушала по дороге сюда, ничего такого не говорилось. Наверняка Гарри сообщил в редакцию, но за пределами Лондона рация в машине почти не работала, и с редакцией Джоанна не разговаривала с тех пор, как выехала на задание.

— Говорят, стандартная процедура, — сказал Гарри, — но он там сидит с трех часов. Его машину нашли недалеко от того места, где исчезла девушка. У меня наблюдатель возле участка дежурит.

Джоанна почувствовала легкое разочарование. Если парень виноват, то вся история может получиться довольно банальной, именно такой, какие она не любила. Слишком быстро в таких случаях все проясняется.

— Может, скоро что-нибудь новенькое появится, — добавил Гарри. — Вот ждем Филдинга.

Джоанна кивнула. Про Филдинга она знала. Когда ей позвонили из редакции домой, уже были известны имена детективов, ведущих расследование. Она достала пачку «Мальборо» и предложила Гарри сигарету.

— Спасибо, бросил, — отказался он, похлопывая себя в области сердца.

Джоанна вспомнила. После операции на сердце Гарри полгода не работал. И вот теперь он снова вернулся на журналистское поприще. «Такое легкое и незатейливое происшествие ему как раз по плечу. Никаких волнений», — подумала она. Закурив, Джо прислонилась к ближайшему автомобилю и приготовилась ждать.

Не успела она докурить сигарету, как со стороны фермы на дороге показалась полицейская машина, направлявшаяся в их сторону. Автомобиль остановился недалеко от журналистов, из него вышли двое рослых мужчин. Один — довольно упитанный, смуглый и темноволосый; другой — долговязый, с очень светлыми волосами, пряди которых при ходьбе постоянно падали ему на лоб. Темноволосый был одет в коричневый костюм, сидевший на нем просто ужасно. Выражение лица у этого человека было такое, точно он предпочел бы заняться чем угодно, но только не тем, чем занимается сейчас. На долговязом был щеголеватый льняной пиджак цвета морской волны и брюки песочного цвета. Вся одежда сидела на нем безукоризненно. На ногах у него было что-то модное, вроде легких кожаных туфель, и, может быть, даже от Гуччи. В общем, похоже, этот человек любил пожить в свое удовольствие.

Он прошел прямо к журналистам.

— Для тех, кто меня не знает, я детектив Майк Филдинг, а это мой коллега, детектив Тодд Маллетт, — объявил он, жестом указывая на своего спутника, чье угрюмое недовольство при этих словах стало еще заметнее. Затем Филдинг сделал краткое сообщение. Стандартный набор фраз — обеспокоенность растет, но следствие еще не располагает новой информацией… и дежурное обращение к любому, кто, возможно, видел что-нибудь подозрительное, с просьбой заявить об этом в полицию. — Что касается Филлипсов, я попросил бы отнестись к ним как можно деликатнее, учитывая тяжелую ситуацию, в которую они попали. — Тоже не неожиданная просьба. — Так что, ребята, не стоит дежурить здесь, поверьте, в самом деле не стоит. На ферме ничего нового не произойдет. Сейчас следствие перемещается в танцевальный зал в Блэкстоуне, и я — или кто-то другой из нашей бригады — проведу в четыре часа пресс-конференцию для журналистов. И так каждый день, пока не найдется Анжела.

Как только он закончил говорить, вся компания обступила его и Маллетта, забрасывая вопросами почти исключительно о Джереми Томасе.

— Да, мы действительно вызвали этого человека в участок. Стандартная на этой стадии следствия процедура. Ничего нового сегодня я вам сообщить не могу. Увидимся завтра.

При этих словах он стал пробираться сквозь толпу журналистов. Тодд Маллетт, так и не проронивший ни слова, молча следовал за ним. Но репортеры не отпускали полицейских, продолжая толкаться и выкрикивать вопросы.

Джоанна находилась в самой гуще. В конце концов, ей платили деньги именно за это.

— Детектив, что вы можете сказать по поводу машины, которую обнаружили неподалеку от места преступления? — выкрикнула она и даже сама заметила, как выделяется ее голос на фоне мужских голосов.

Пожалуй, она поступила правильно, потому что Филдинг тут же обернулся, отыскивая ее взглядом. Взгляд его серых глаз оказался на удивление приятным.

— А вы кто? — поинтересовался он.

— Джоанна Бартлетт, «Комет».

Он криво ухмыльнулся:

— Так и думал. Первая женщина-репортер криминальной хроники, да? Фрэнк Мэннерс рассказывал мне о вас.

«Вот дрянь, — подумала Джоанна, — хоть бы предупреждал, кому и что болтает».

— С него станется, — вполголоса сказала она вслух, скорее самой себе.

Но Филдинг услышал ее.

— Не беспокойтесь, дорогуша, в отместку Мэннерсу вы можете рассказать мне все о нем в любое удобное для вас время. И в любом удобном для вас месте, — добавил он, оценивающе оглядев ее.