– Что же, по-вашему, я чего-то не заметил в вашем отчете? – Айронс медленно опустился на место.

Скепсис в его голосе услышали все, кто присутствовал в большой экзаменационной. С сочувствием глухо загудели сидевшие рядами однокурсники Урии и Робина. Хотя не многие были друзьями Урии, но никто из них не хотел, чтобы сокурсника вот так словесно высекли. Роба любили многие, даже считали его романтической личностью – как же, участник войны с Фернанди – и даже восхищались его смелостью – надо же, рискнул представить гипотезу. Но опасность такого проекта была общеизвестна, и никому из кадетов этот выговор не показался неожиданным или даже незаслуженным.

– Мистер Смит, мистер Друри, вы должны обязательно понять, в чем тут проблема. – Айронс широко развел руками, высказывая свое мнение и от лица других членов комиссии. – Анализы, сделанные кадетами, мы оцениваем на основе сравнения с другими анализами того же самого сражения, исходя из того, что члены комиссии сами знакомы с войсками, военной ситуацией и общей обстановкой конкретного сражения. Например, если в упражнении задействованы кафедральные уланы, я сам смогу давать оценку, опираясь на свое личное знание этого полка. Так же и мои коллеги, члены комиссии. А если в гипотезе даже не участвуют знакомые нам войска, у нас нет точки отсчета, чтобы поставить оценку.

В дальнем конце комнаты послышался какой-то шум, но Урия даже не позволил себе обернуться – посмотреть, что это. Он выдерживал взгляд Айронса, зная, что тому только того и надо – чтобы он отвел глаза, чтобы снова на него обрушиться. Капитан Айронс совсем нахмурился и перевел взгляд с него на источник шума. И – захлопнул рот, а выражение его насупленного лица превратилось в вопросительное. Он сглотнул, и Урия подумал: может, у Айронса, наконец, удар случился от яростного напряжения.

– Боюсь, что вы, капитан Айронс, недооцениваете свои способности, – послышался негромкий голос из дальнего конца комнаты

Айронс неловко задвигался на своем стуле.

– Я не рассматриваю такие варианты, ваша честь.

Голос становился громче – это говорящий приближался к столу комиссии.

– Сэр, вам бы следовало больше доверять себе. И вы, и командиры рыцарей известны как люди находчивые. Конечно, мы с предубеждением относимся к гипотезам, но данная работа, как я вижу, достаточно изобретательна и заслуживает более подробного рассмотрения, более глубокого изучения.

Между Урией и Робином проскользнул Малачи Кидд, ростом он был немного ниже их. Урия невольно поежился, когда Кидд, задев его плечом, остановился возле поддона с песком, чуть не сбив его на пол. Седые волосы Кидда свисали до плеч, а макушка не была выбрита, в противоположность другим инструкторам его ранга и статуса. Если бы не длина и цвет волос, Малачи Кидд ничем не отличался бы от кадетов Сандвика, хотя он был инструктором, наводящим ужас и на студентов, и на преподавателей.

Капитан Айронс откашлялся.

– Думаю, мы все согласны, виконт Уоркрос, что представленный проект – гипотетический, но вы также согласитесь, что воображение не часто бывает на пользу воинскому командиру.

– Недисциплинированное воображение – согласен, капитан. – В тоне Кидда Урии послышалось что-то – может быть, оттенок ехидства? – но такой деликатный, что это не задело самолюбия Айронса. – Согласен – недисциплинированное воображение не годится. Но мне прочитали представленный проект, и у авторов я не заметил недостатка дисциплины. Вы мне позволите задать кадетам несколько вопросов?

– Как пожелаете, полковник Кидд.

Урия невольно улыбнулся и понемногу расслабился.

«Может быть, наконец появился шанс, что наш проект будет оценен по справедливости. – Он взглянул на Роба: тот озадаченно пожимал плечами. – Что нам оценка Кидда? Айронс уже объявил, что это – провал, так что хуже не будет».

Кидд пробрался вдоль узкого края стола и встал прямо позади Джебель-Квираны. Он встал, опираясь руками о края поддона с песком, закрыл глаза и сосредоточенно нахмурился. Урия заметил у него на лице утолщенный шрам между уголками глаз. Так лескарские целители восстановили лицо Малачи методами своей дьявольской магии.

Малачи открыл глаза, свет отражался в серебряных шарах – вставленных во впадины глазных яблок. Шары были гладкие, чисто серебряные, без каких-либо зрачков, и Урия не знал, двигаются ли они, как живые глаза. Они блестели холодно и бесстрастно. Урия почему-то вспомнил опасения Робина.

«Не было бы хуже. Он нас высечет покруче, чем Айронс».

– Поздравляю вас с моделью.

– Да что тут особенного? – пожал плечами Урия.

– Кадет Смит? – Кидд наклонил голову, сдвинув седые брови.

Глаза были неподвижны, и Урия не знал, видит ли Кидд его, но серебряный взгляд этого человека пронизывал его насквозь.

– Да нет, сэр, ничего особенного. Ничего такого, сэр.

– Ну и ладно. – В уголках рта Кидда появился намек на улыбку, но выражение лица оставалось невеселым. – Скромность украшает.

Урия, дрожа, смотрел вниз, на макет города, угнездившегося под горой Джебель-Квирана, но не чувствовал себя в безопасности. Умом он понимал, что Кидд не может видеть этими глазами. Вся теория магии, изученная им здесь, в Сандвике, объясняла именно эту деталь, даже не требовалось приводить в пример Кидда с его серебряными глазами. Хотя магические приемы позволяли человеку контролировать предметы, они не допускали возможности чувственного восприятия. Можно ударить по доспехам раскаленной кочергой, но ты почувствуешь только то тепло, которое проникает через доспехи. Не почувствуется иссушающий жар костра рядом с доспехами, а также не почувствуется удар меча или укол стрелы.

И все же слепота Кидда не означала, что он утерял способность видеть предметы.

«Я этого обстоятельства не учел. – Урия с трудом проглотил комок в горле. – Мы разрабатывали наш проект в расчете на интеллект таких, как капитан Айронс, но, хоть нас предупреждали, мы, то есть я, недостаточно усердно работал, чтобы быть готовым к встрече с полковником Киддом, и теперь Робин обречен».

Урия взглянул на друга и уныло кивнул ему.

Кидд говорил обманчиво мягким голосом:

– В своей работе вы допускаете, что будет уничтожена, в первом приближении, треть войск Гелора, которые защищают Бир-аль-Джамаджим, Бир-аль-Барк и Бир-аль-Вахаш. Эти три колодца расположены довольно далеко от Гелора. Почему вы считаете, что Шак-ри Аван станет их защищать?

Отвечать взялся Робин.

– Сэр, мы решили, что их придется защищать, чтобы лишить воды войска Крайины. Здесь, в глубине пустыни, влага – самое главное.

– Согласен, но не умнее ли Авану позволить крайинцам захватить эти колодцы? Пусть транспортируют воду к своим осадным войскам, и их караваны станут жертвой нападения. Прилагая усилия для удерживания колодцев, подвергаешь себя самым разным случайностям.