– Жаль. Мне было бы спокойнее, если бы этот здоровяк следовал за тобой. Ведь големы это часть твоей силы.

Я лишь молча чуть развёл руками. Не говорить же Маро, что и мне с Гвардейцем было бы спокойней? К чему лишний раз волновать её, если до этого мы с Динисом делали вид, что эта задумка – плёвое дело.

Рука Маро легла поверх моей:

– Безумный мститель, это Динис о походе через границу?

– Рейде, – поправил жену. – Да, о нём.

– Похоже, что всё было не так, как ты мне рассказал.

– Не совсем так…

– Что из наград, – Маро кивком указала на парадный мундир, который виднелся в открытом шкафу, – за него?

– Вторая Доблесть. Круглая, с воином в доспехе.

Любимая медленно, словно вспоминая услышанное мельком и давно забытое, произнесла:

– Вручается только офицерам за личный подвиг.

Я же сказал о другом:

– Там погиб человек, который мог бы стать моим другом.

И замолчал, едва не продолжив, что от него мне осталась только память. Вот это точно ни к чему. Когда я спешил к Маро, то прихватил из Пеленора гребень и кристалл, а вот собрать её вещи даже не догадался. Теперь это даёт ей повод для шуток надо мной, но момент сейчас совсем неподходящий для веселья, потому как и так сболтнул лишнего. Не только я терял товарищей в Зелоне. Маро многое рассказывала о том, как их гнали мимо крепости, по снежным полям. Как они, скованные одной бедой, поддерживали друг друга, пока оставались силы, и как эти силы быстро закончились. Вот уж кому нужно выдавать «Доблесть» или «Славу», так это тем, кто пережил всё это. Только в живых остался лишь один человек – Маро. И зря я напомнил ей об этом.

Подхватил любимую, усадил на колени, вжал в себя, стараясь поделиться теплом, которого ей тогда, в зимнюю стужу, так не хватало. И трех месяцев не прошло, как ей исцелили ступни, восстановили отмороженные пальцы.

Прости, Лариг, но если бы мне случилось снова выбирать идти в тот рейд или нет, то я бы выбрал идти. Или же я слишком постарался выложиться сильнее, чтобы спасти тебя или других парней, но всё равно пошёл бы мстить зелонцам. Эгоистичен? Уцелей наш отряд, то не принёс бы он больше пользы в войне с Зелоном? А может так бы и погиб в Кеуре или Кернатуме? Не знаю. Все равно время никому неподвластно, и ничего нельзя обратить вспять. Нам остаётся жить и действовать здесь и сейчас. Я поступал не всегда правильно, но всегда достойно. Так будет и сейчас. То, что предложил Динис – гораздо лучше службы в гвардии. Я ещё не утолил жажду мести.

Нет Зелона? Есть тёмные. Вернее, будут.

Пока же есть только Маро и ничего кроме.

Руки скользили по прохладной коже, словно я пытался согреть Маро своими объятиями. Жадно вглядывался, бесстыдно пользуясь дневным светом, стараясь запомнить каждую родинку на теле любимой, не упустить ни единой мелочи. На каждый тихий вздох отвечал поцелуем, на бессвязный шёпот признанием в любви. Кожа любимой горела, слова слились в лепет, сердца бились, пытаясь коснуться друг друга, дыхания не хватало. Есть только Маро, я и наша любовь.

Именно таким мне запомнился последний день в пансионате: бездонные глаза, не проронившие слёз, ослепительный свет, сменившийся ночной тьмой и жадные губы, которые не знали покоя и усталости.

Самое дорогое воспоминание, которое я увозил с собой.

Всю дорогу я копался в архивах магического Вестника, выбирая информацию о тварях, повадках и заклинаниях армии, что сейчас штурмовала наш мир. Я изрядно запустил это дело, довольствуясь лишь чтением новостей и посвящая своё время совсем другим исследованиям. Нужно исправляться. К счастью, времени на это у меня предостаточно, учитывая замедление Сах.

Повелитель Рагнидис сейчас в столице, но отправиться туда напрямую я не могу, ведь мне нужно ещё забрать Гвардейца. Он исправно отслужил в Зелоне с ротой ещё месяц после моего отъезда. Вернулся в Пеленор, когда их вывели на отдых. И уже оттуда, ещё через три месяца – когда я хоть немного определился в нашей с Маро судьбе – старик Фатор отправил голема грузовым дилижансом в Мармар. Город в провинции Сакор, с которым у меня теперь связано так много воспоминаний.

Здесь мы с Маро прожили почти четыре месяца, а я познакомился с её родителями. Да и вообще, здесь впервые встретились и её, и мои родители, неожиданно узнавшие, что мы, оказывается, уже женаты чуть ли не год.

Когда-то я струсил и даже не написал родителям Маро о гибели дочери, так что первые дни с трудом глядел им в глаза. Впрочем, эта вина им была неизвестна. Они ни словом, ни взглядом не намекнули мне, что ожидали каких-то сообщений от меня или соболезнований. Как оказалось, подружки Маро, после прихода к Пеленору помощи, собрались вместе и тянули жребий, кто напишет письмо. Тогда ведь стало известно, что люди из долины Страта погибли под стенами крепости. Девушки тоже ждали, когда будет найдено тело и тоже услышали в службе опознания те же слова, что и я. Разве что многими днями раньше, ещё когда наша первая фема маршировала по Зелону.

Странным делом, девушки каким-то образом и меня записали в погибшие. Так и написали в письме родителям Маро: мол, ваша дочь и её жених погибли при нападении зелонцев. С одной стороны, они оказались более смелыми и верными подругами, чем я – женихом. С другой – хорошо, что у них не было адреса моих родителей и все эти переживания миновали их. Отец Маро, высокий, в теле, мужчина лишь похохатывал, повторяя: «Да чего уж там», – но сколько появилось в его волосах седины после этого письма?

Именно здесь, в Мармаре, в небольшом отдельном домике и прошла церемония обряда бракосочетания. Даже не знаю, называть ли её настоящей или фиктивной. Родители тоже не задавали такого вопроса. Маро надела пышное платье, соорудила роскошную причёску. Говорят, для девушек всё это очень важно. Для Маро же, после всего, что осталось у неё за спиной, это было важно вдвойне. Пусть не приехали гости, но плескалось вино в бокалах и счастье в глазах родителей и невесты.

Выглянув в окно дилижанса, я понял, что время воспоминаний окончено. Впереди уже поднимались знакомые стены.

Мармар – город, чьё название так подходило для любимой, город, которой не вылечил её, но подарил нам взамен счастье.

Именно сюда старик Фатор отправил мои вещи и Гвардейца. Доставка обошлась в круглую сумму, поскольку я уже не был в армии и воинской скидкой на грузовые дилижансы воспользоваться не мог. Ещё дороже обошлось снятие склада для голема. На самой окраине города, у подножия крепостной стены, зато сразу на год. Уже тогда стало понятно, что никто, даже архимаги, не смогут ничего пообещать нам здесь и сейчас. Что впереди у нас поиски исцеления. Чтоб тёмные подрали этих зелонцев с их прорывами в Искусстве!

Хозяин склада – невысокий плешивый мужичок, как-то ощутивший моё настроение, разогнулся и буркнул покосившись:

– И что, что замок не открывается? Зато сразу видно, что я сюда и не совался ни разу.