Я набрал номер Джоан и, когда она сняла трубку, представился:

— Это Стен Гроф из Балтимора. Наши общие знакомые, Боб и Лени Шварц, считают, что мы с вами должны встретиться. Скажите, вы не против? Я смогу приехать в Майами в следующие выходные. Не могли бы мы с вами встретиться?

— Мне очень жаль, — ответила Джоан, — но меня не будет дома. Я собираюсь в Даллас на конференцию ΑΠΑ (Американской психологической ассоциации), буду делать там доклад по сантерии.

— Забавно, — ответил я, поражаясь странному совпадению. — Я тоже буду в Далласе, причем на той же конференции и собирался заехать в Майами на обратном пути. В каком отеле вы собираетесь остановиться?

— В отеле «Бейкер», — ответила Джоан.

Дело в том, что из огромного количества далласских отелей я и сам выбрал именно этот. Выяснилось, что заказанная мною комната находилась непосредственно под комнатой Джоан, на этаж ниже. Поскольку мы остановились в одном отеле, мы решили, что сразу по прибытии в гостиницу свяжемся друг с другом по телефону. Когда я приехал в гостиницу, конференция уже началась, и Джоан не было в номере. Она не оставила для меня никакого сообщения, поэтому я решил искать ее на конференции. Программа предполагала проведение нескольких параллельных мероприятий, кажется восьми, если я ничего не путаю, и заседания проходили одновременно в нескольких отелях. Я заглянул в программу, пытаясь угадать, какую лекцию могла бы выбрать Джоан, исходя из того, что она была антропологом и что, по мнению Боба и Лени, в наших с ней интересах есть много общего. После некоторых раздумий я выбрал фильм, демонстрировавшийся в большой аудитории одного из отелей.

Когда я вошел в зал, свет был уже выключен, а фильм начался. Я посмотрел вокруг и сел в ближайшее свободное кресло. Во время фильма мое внимание часто привлекала женщина, сидевшая впереди, в трех креслах влево, — я вроде бы даже увидел своего рода ауру вокруг ее головы. Вскоре она и сама обернулась в мою сторону, что было невероятно, поскольку ей пришлось довольно сильно выворачивать голову, чтобы встретиться со мной взглядом. Это продолжалось всего мгновение, но к тому времени, когда фильм наконец закончился, мы были настолько уверены в том, что встретили того, кого искали, что сразу направились друг к другу и подтвердили свои подозрения, назвав имена, — еще одно совпадение, в дополнение к тому, первому, предшествовавшему нашему прибытию в Даллас.

Наш обед в китайском ресторанчике, с большим выбором блюд северно-китайской кухни, возможно, вполне стандартных, был, тем не менее, совершенно особенным. Мы без умолку болтали о наших интересах, которые действительно во многом совпадали, — тут Боб и Лени оказались правы. В конце обеда официант принес нам непременные печенья счастья, которые никто из нас никогда не принимал всерьез, но тогда, в контексте всех этих невероятных совпадений, эти послания выглядели абсолютно уместно, подобно цитатам из «Книги перемен». В моем печенье значилось: «Твое сердце принадлежит ей с момента вашей встречи», а Джоан выпало «После долгого ожидания ваши мечты наконец-то сбываются!» Излишне говорить, что мы не стали возвращаться домой и решили провести выходные в Далласе.

После подобного благоприятного начала наши отношения развивались очень быстро. В те выходные, что последовали за нашей встречи в Далласе, я вылетел в Майами, чтобы провести с Джоан несколько дней, а в следующие выходные она приехала ко мне в Балтимор, и мы прекрасно провели время вместе. Эти два визита упрочили наши отношения. К вечеру воскресенья мы почувствовали, что настолько близки друг другу, что хотим видеться как можно чаще, и даже мысль о расставании была очень болезненной для обоих. Дело в том, мое расписание лекций и семинаров представляло серьезную проблему — я должен был на десять дней улететь в Исландию, чтобы принять участие в первой Международной трансперсональной конференции.

К моему величайшему удивлению и восторгу, Джоан внезапно решила взять отпуск и присоединиться ко мне в этой поездке. Мы встретились в аэропорту Кеннеди в Нью-Йорке и поднялись на борт самолета исландской авиакомпании «Лофтлейдир», совершавшего рейс в Рейкьявик. В те дни я вел множество семинаров в институте Эсален, Биг Сур, штат Калифорния, и в других частях США, что во многих случаях предполагало использование «рейсов красных глаз», как я называл ночные авиаперелеты до Балтимора. Один мой друг, специально для подобных случаев снабдил меня особыми конфетами, которые он готовил сам. Это казалось самым лучшим решением проблемы, ввиду того отсутствия комфорта и сна, которое следовало из этих полетов. Позднее я выведал у него рецепт этой кулинарной панацеи от связанных с авиаперелетами нарушений суточного ритма организма и других видов дискомфорта при длительных путешествиях.

Конфеты моего друга на вкус и запах напоминали восточные сладости из «Тысячи и одной ночи» и представляли собой смесь из рубленых орехов, фиников, сушеного инжира и изюма, скатанную в шарики величиной с крупный лесной орех. Самым важным ингредиентом этой смеси является «бханг ги» — топленое масло, соединенное с экстрактом синсемильи, сушеных листьев и цветков конопли, которая растет в Биг Сур. Когда мне предстоял длительный ночной перелет, я проглатывал эту смесь перед посадкой в самолет, и к тому времени, когда она начинала действовать, у меня обострялось чувство вкуса и пробуждался зверский аппетит, который был вполне способен превратить обед, подаваемый в самолете, в пир для гурмана. Покончив с обедом, я закрывал глаза и слушал музыку до тех пор, пока не засыпал. После хорошего сна я просыпался расслабленным и отдохнувшим, и обычно именно в то время, когда подавали завтрак.

Мы с Джоан съели по одному волшебному шарику, чтобы облегчить ночной перелет до Рейкьявика. Когда самолет приземлился в Рейкьявике, мы пребывали в своего рода эйфории, той самой, которую терапевты называют остаточным галлюциногенным эффектом и, похоже, пребывали в этом особом состоянии сознания все то время, которое мы провели в Исландии. На три оставшихся до конференции дня мы арендовали «лендровер» и решили исследовать остров. Ландшафты Исландии были потрясающими — величавые, увенчанные снежными шапками горы, сверкающие ледники, сочные луга и пастбища, чистые реки и огромные водопады. Все здесь казалось невероятно древним — начало и конец мира, слившиеся воедино.

Мы нашли идиллическое место, маленькую гостиницу с несколькими треугольными коттеджами, разбросанными по сказочному пейзажу, довольно далеко друг от друга и от самой гостиницы, причем у каждого домика был свой маленький гейзер и бассейн. Мы находились в нескольких часах езды от Рейкьявика, далеко за Полярным кругом. Был конец мая, и магия белых ночей, усиленная «остаточным эффектом», стала незабываемым впечатлением. Мы чувствовали, что стали друг другу даже ближе, чем были прежде, и задумались о преимуществах живописной исландской сельской жизни и о том, чтобы пожениться здесь, прежде чем мы вернемся домой.

Но вскоре наше романтическое пребывание в уединенном домике в горах подошло к концу, и мы выехали в Бифрост, место проведения первой Международной трансперсональной конференции, чтобы присоединится к остальным семидесяти участникам. В конференц-центре Бифроста, расположенном в окружении потрясающе красивого вулканического ландшафта, был центральный корпус, жилые корпуса и огромная сауна, выстроенная из настоящего дерева. Конференция собрала вместе весьма необычных людей, в том числе и Джозефа Кемпбелла и его жену Джин Эрдман, философа и религиозного деятеля Хьюстона Смита, профессора богословия Вальтера Хьюстона Кларка и специалиста по исландской мифологии Эйнара Пальссона. Среди участников конференции также был мой брат Пол со своей женой Евой и наш общий друг Лени Шварц, благодаря которой я и познакомился с Джоан.