Интересно, с чего бы такая честь? Я не очень разбиралась в колдовстве, но знала, что гадать на чужое будущее – занятие опасное. Лак’ха может покарать любопытного, обрушив на его голову всевозможные беды и несчастья.

– Ты верно поступаешь, Акхмара, – продолжал между тем колдун, – твой путь пролегает далеко от Холодных степей. Ты сделала правильный выбор.

Я продолжала отмалчиваться. Улаф немного подождал, но, поняв, что ответа не последует, сказал:

– Будь очень осторожна. Твоя судьба интересует не только меня. Не позволяй никому вмешиваться в твою жизнь, иначе станешь послушным орудием в чужих руках.

Что бы это значило? Но меня больше интересовало другое:

– Я… еще вернусь в Т’хар?

Колдун покачал головой:

– Нет.

Вот так. Приговор произнесен. И он гораздо страшнее, чем любое решение суда Тира.

– Ступай, Акхмара. Тебе пора, – произнес Улаф. – Легкой дороги.

Еще раз поклонившись, я зашагала к окраине селения. Обратного пути нет. И угораздило же меня встретить колдуна! Легче было не знать, что я больше никогда не увижу родную степь, не пронесусь на коне по волнам ковыля, не поохочусь на просторе… А может, Улаф ошибся? Мне совсем не хотелось окончательно разрывать связь со своим племенем. В раздумьях я и не заметила, как дошла до Конского луга. Отыскала Зверя, который при виде меня радостно вскинул голову, лукаво косясь карим глазом. Я оседлала жеребца и поскакала к своему шатру. Быстро, не желая быть замеченной, навьючила на него мешок, пристегнула к седлу меч. Бледный круг Тиль истаивал в светлеющем небе. Пора…

…Через пять суток я наконец достигла южной окраины Т’хара. Дни проводила в седле, ночевала под открытым небом. Охотилась на кролей. Разведя костер, жарила их сочное мясо. Потом опять пускалась в путь. И думала, думала, думала… Куда я спешу? К чему стремлюсь? Там, на юге, людские города. Что меня ждет? Несколько раз порывалась развернуть Зверя назад, но, вспомнив о поставленном условии, лишь пуще понукала его. Свобода – вот о чем я мечтала всю жизнь. Возможность поступать по своему усмотрению, самой выбирать дорогу. Что ж, Бешеная Мара, теперь ты свободна. От семьи. От родины. От обязательств.

На пятый день пути ковыль под ногами коня сменился луговым многоцветьем, а впереди показались зеленые холмы, между которыми петляла узкая пыльная дорога. Я знала, что она ведет к границе Светлой Арвалийской империи. Пять лет назад отец ездил в человеческую страну и брал меня с собой. По этой дороге до заставы примерно три лиги, не больше. И еще столько же до Мизара – большого города, в котором я рассчитывала остановиться. Монеты, чтобы заплатить за въезд и ночлег, у меня есть. А там посмотрим. В армию завербоваться? Наемницей? Интересно, как люди относятся к женщинам-воинам? Хотя, если подумать, какая я для них женщина? Орка. Еще отец рассказывал, что в больших городах есть такие места, куда можно прийти и поучаствовать в боях. Если победишь – тебе платят, проиграешь – платишь ты. Хотела бы я посмотреть на человека, который со мной справится! Благо дерутся там вроде один на один. А хоть бы и по-другому! Можно будет попробовать.

Атик уже клонился к горизонту, когда я выехала на пустынную дорогу. Почему-то на ней не было ни всадников, ни пеших. Пустив Зверя шагом, я размышляла о том, что ждет меня в чужой стране. Но картина, открывшаяся за крутым поворотом, огибавшим холм, заставила отвлечься от тревоги о будущем и заняться настоящим. Шагах в десяти от меня дорогу перегородила развернутая боком телега, груженная тюками и корзинами. Вокруг нее топтались люди. Двое перерывали содержимое телеги, третий выпрягал из нее лошадь. А еще один, самый здоровый и молодой, держал за горло насмерть перепуганного старика и вертел перед его глазами ножом. Разбойники. А старик, очевидно, торговец, в недобрый час встретившийся им на пути. При виде меня лиходеи немного растерялись, потом один из них неохотно оторвался от тюка, который только что вспорол, и сделал попытку вскинуть арбалет. Сам напросился. Стрела, пробившая ему шею, навсегда излечила его от жадности до чужого добра. Вытаращив глаза, он медленно осел в дорожную пыль. Следом я сняла здоровяка, пока тот не успел прикончить торговца. Освобожденный старик, не раздумывая, нырнул под телегу, а я отправила в Альгебар еще одного грабителя. Разбойник, выпрягавший лошадь, рванулся было бежать, но в скорости он явно уступал оленям, на которых я привыкла охотиться. Взмахнув руками, он сделал еще два шага вперед с торчащей между лопаток стрелой и рухнул лицом вниз. Я спешилась, подошла к телеге и выудила из-под нее старика. Против ожидания, он не был так уж напуган. Во всяком случае, вполне внятно поблагодарил меня на всеобщем языке. Кивнув, я принялась освобождать себе путь. Для начала вырезала стрелы из тел грабителей. Потом оттащила трупы к обочине. Взяла под уздцы дрожащую и нервно прядающую ушами лошадку и развернула телегу. Все, можно ехать. Направилась было к Зверю, но тут торговец завопил:

– Подождите, подождите, леди!

Леди… странное имя. Перепутал с кем-то? Ну это вряд ли… Старик догнал меня и, запыхавшись, проговорил:

– У меня есть к вам предложение, леди!

– Я не леди.

– О-о, простите… – он почему-то замешкался и смутился, – но все равно, выслушайте меня. Эта дорога малолюдна и потому опасна. Большинство путешественников предпочитают основной тракт. Я благодарен вам за чудесное спасение, дорогая… – Он замялся, изучая мое лицо.

– Мара, – подсказала я.

– Дорогая Мара! – расцвел старик. – Не могли бы вы сопроводить меня к заставе? Разумеется, не бесплатно. Я вижу, девица вы сильная, постоять за себя умеете. А я, к сожалению, простой купец.

Купец он… чего ж сразу охрану не нанял? Знал же, что на этой дороге шалят. Я ответила ему таким же внимательным взглядом. Человек как человек, ничего особенного. Маленький какой-то, мне по грудь. Худощавый, узколицый. Глаза такие… вот глаза проницательные и умные. Седые волосы и бородка. Кстати, одежда у него слишком уж богатая для простого торговца. Конечно, я не разбиралась в человеческих нарядах, но вот пряжка на его поясе была из металла, который так ценят люди. Золотая, точно. И вообще, кто же путешествует по пыльным трактам в белоснежном костюме? Хотя… может, у них такой обычай? Ну да не мое дело. Все равно нам по пути, почему бы и не заработать? Для жизни среди людей нужны деньги. А я не знала, на какое время мне хватит отцовского наследства. Поэтому…

– Сколько?

– Три золотых.

Три золотых… а кто его знает, много это или мало? Неправильно истолковав причину моей задумчивости, старик поспешно произнес:

– Четыре!

– Хорошо, – кивнула я.

Сообщив, что его зовут Свиртл, торговец осмотрел пострадавший груз, сокрушенно поцокал языком и залез в телегу. Сивая кобылка, то ли от испуга, то ли в силу преклонного возраста, тащилась еле-еле. Мне пришлось пустить Зверя шагом, чтобы приноровиться к ее скорости. Некоторое время ехали молча, потом старик спросил: