— Бы думаете, — сказал Майкл, — что на кухне кто-то занят лишь тем, что сортирует ягоды и отбирает самые крупные для высокостатусных посетителей?

— Добро пожаловать в Нью-Йорк, — пробормотала я.

Не привыкнув еще к манерам своего будущего нанимателя, я обрадовалась, когда Уоррен в одну из моих поездок в Нью-Йорк пригласил меня отобедать в ресторане. За девять лет работы в «Лос-Анджелес таймс» я ни разу не ходила обедать с начальством. «Мне бы хотелось узнать вас получше, прежде чем вы приступите к работе». Когда я сказала, что Майкл тоже будет по делам в Нью-Йорке, он предложил сделать этот обед семейным. «Выбирать ресторан будете вы, — сказал он. — Я не хочу, чтобы этот обед прошел для вас впустую».

Я напрягла мозги, понимая, что незначительный ресторан не годится.

— Думаю, лучше всего подойдет «Ле Сирк», — сказала я Майклу, — но его, должно быть, там знают.

— Отчего ты его прямо не спросишь? — Майкл никогда не ходил вокруг да около. — Возможно, его там не знают.

Затем ему в голову пришла другая мысль, и он быстро сменил тему.

— Ты собираешься надеть свой маскарадный костюм? — спросил он. — Думаю, что это не лучший способ произвести хорошее впечатление на нового босса.

Я признала, что разыгрывать роль Молли при Уоррене вряд ли бы сумела.

— Кроме того, — прибавила я, — секретарша Уоррена сказала мне, что его жена — чешская графиня, что-то в этом роде. Я не представляю себе Молли, обедающую в обществе аристократки. Поэтому лучше ей остаться дома.

— Может, и я посижу дома? — взмолился Майкл.

Не зря в своих лос-анджелесских колонках я называла его гурманом поневоле.

— Ты знаешь, ненавижу я званые вечера с деликатесами и вежливыми беседами. Лучше уж останусь в отеле и закажу для нас с Ники еду в номер.

— Ты не должен ничего делать, если это тебе в тягость, — неохотно сказала я. — Но мне очень хотелось бы, чтобы ты согласился. Мне нужна твоя поддержка.

Мысль об ужине в фешенебельном ресторане с новым боссом и его женой-аристократкой меня не вдохновляла.

— Вспомни, кстати, кто меня сюда притащил.

— Не волнуйся, — Майкл сжал мою руку. — Я тебя не оставляю. Надену галстук. Очарую графиню. Съем все, что положат мне на тарелку. И даже закажу что-нибудь со сливочным соусом, если это сделает тебя счастливой.

Уоррен заверил меня, что в «Ле Сирк» мы будем чувствовать себя в безопасности, он не был там тысячу лет. Казалось, что все так и есть: когда мы пришли, пас провели мимо столов с важными господами к незаметному столику в непрестижной половине зала. Места не были звездными, и обслуживали нас, как простых смертных, хотя и гораздо лучше, чем Молли, дважды испытавшую унижение от походов в этот ресторан.

Уоррен оказался остроумным светским человеком. Графиня рассказала нам массу занимательных историй, да и Майкл с восхитительной стойкостью поддерживал разговор. Я же сконцентрировалась на еде.

Я коварно заказала ризотто. Это блюдо могут приготовить редкие французские повара. Однако то, что мне принесли, оказалось шедевром. Казалось, повар не отходил от ризотто, пока оно томилось на плите. Старался пропитать бульоном каждое рисовое зернышко. Перед окончанием готовки проложил рис маленькими пухлыми кусочками омара, чтобы блюдо приобрело вкус океана. Положили туда и розмарин, но самую чуточку. Казалось, по рису прошелся свежий ветерок и принес легкое напоминание о заливных лугах и зеленых лесах.

Я умолкаю, когда в рот мне попадает такая пища. Подняв глаза, увидела, что Уоррен за мной наблюдает. Я почувствовала себя обнаженной, словно я позабыла о своих обязанностях. Уж не подумал ли он, что я слишком увлеклась едой? Потом сообразила, что глядит-то он не на меня. Он смотрел на заказанную им телятину: к столу торжественно поднесли целую телячью ногу. Метрдотель взялся ее нарезать. С ножа спадали тонкие куски, подобные лепесткам розы. Метрдотель собрал их, разложил на блюде, посыпал морской солью и перцем и, чувствуя, что глаза всех обедающих обращены на него, поставил тарелку перед Уорреном. Тому это понравилось.

Думаю, что еще больше ему нравилось быть узнанным. Когда с десертом было покончено, Уоррен спросил Маццони.

— Как вы меня узнали?

— Но ведь вы же Уоррен Ходж! — ответил Маццони, словно вопрос показался ему абсурдным.

Уоррен скромно отвел комплимент, но видно было, что он удовлетворен. Мы пошли к дверям, и Маццони обратил к нам самую блестящую улыбку.

— Надеюсь, — сказал он с очаровательным акцентом, — что скоро вы снова нас навестите.

Вечер был чудесный, мы стояли на дорожке, прощаясь, не желая расставаться.

— Чудесный был ужин, — заметил Уоррен.

— Да, — ответила я, желая в душе, чтобы он был не таким чудесным. — Но действительно ли выдающийся?

— Это решать вам. Я полагаю, вы еще раз сюда придете?

— О да, — заверила я. — Ведь сегодня я была здесь всего лишь третий раз, необходимо нанести еще несколько визитов, прежде чем решить вопрос со звездами.

— С нетерпением жду вашей статьи, — сказал Уоррен с торжественностью, под которой подразумевалось, что он ждет от меня многого.

Четыре звезды от «Нью-Йорк таймс» — штука серьезная: такая оценка означает безупречность. Брайан удостоил такою высокого звания лишь пять ресторанов. Новый шеф-повар в «Ле Сирк», без сомнения, человек талантливый, но как я могу присвоить высший балл ресторану, в котором унизили Молли? Это заведение, словно Янус, поворачивалось к посетителям разными лицами. Критики, которым оказывались королевские почести, воспевали ресторан в своих обзорах. Читатели клевали на удочку, а потом оказывались в темном углу в полном пренебрежении. Если бы только был способ написать об этом… Неожиданно мне пришла идея.

Что, если я просто покажу все как есть? Когда обыкновенный с виду человек оказался Уорреном Ходжем, его малина сразу выросла в размерах. Только подумайте, что может произойти с обычной женщиной, оказавшейся ресторанным критиком газеты «Нью-Йорк таймс». Все, что мне надо сделать, это написать два параллельных отчета: с одной стороны — ужин Молли, с другой — Рут. Я надеялась, что, как ягоды малины, они скажут все сами за себя.

— Ты уверена, что не хочешь забронировать столик на собственное имя? — спросил Майкл, когда я рассказала ему о своем плане. — Что, если Маццони тебя не узнает?

— Значит, он не такой умный, как мне кажется, — ответила я. — Кроме того, они ни за что не поверят, что я зарезервирую стол на свое имя. Ресторанные критики «Таймс» никогда так не поступают. И я уверена, он уже знает, что в тот раз я была с Уорреном. Так что ужин мне предстоит увлекательный!

По лицу Майкла промелькнуло странное выражение, и я попыталась его расшифровать. И тут меня озарило: он не хочет со мной идти.

— Да, — признал он. — Это будет даром потраченное время! Другое дело — люди, которые любят туда ходить. Им нравится, когда официанты пляшут вокруг стола. Я знаю тысячу людей, которые с радостью бы отправились с тобой.