С 1970 года ожидаемая продолжительность жизни на Коста-Рике возросла с 65 до 80 лет, а детская смертность сократилась в 7 раз. Смертность от сердечно-сосудистых заболеваний среди людей среднего возраста примерно вдвое ниже, чем в США, хотя Коста-Рика и тратит на здравоохранение в 15 раз меньше.

Программа «Всеобщее базовое здравоохранение» объясняет многие выдающиеся коста-риканские достижения. Как сказал мне бывший президент страны Хосе Мария Фигерес, который запустил эту программу, успех национальной системы здравоохранения – в том, что она в первую очередь нацелена на поддержание здоровья населения.

– В США растут затраты на лечение, – пояснил он. – Здесь мы годами делали акцент на превентивном здравоохранении, ведь, если честно, задача хорошей политики здравоохранения заключается в том, чтобы люди не болели.

Действующий президент Коста-Рики Луис Гильермо Солис привел и другие причины коста-риканского счастья.

– В 1949 году мы распустили армию, – сказал он мне на встрече в президентском дворце. – Если поедете в Гондурас, там на площади вы увидите памятники военным героям, а здесь мы славим мир.

По словам Солиса, который изучал историю в Тулейнском университете, на одном из монументов в Сан-Хосе написано: «Благословенна коста-риканская мать, которой не надо тревожиться, что ее сын уйдет на войну». Солис подчеркнул, что почти все граждане Коста-Рики получают бесплатное образование, а недавно принятые законы, предоставляющие больше прав сексуальным меньшинствам, позволили костариканцам практически забыть о страхе.

В Картаго я побеседовал с эмигрантом из Сальвадора, который бежал от гражданской войны 1980-х и теперь паркует машины. Он оценил свой уровень счастья на 9 из 10.

Подобные оценки своей жизни дают и другие жители страны. Мать, которая живет с тремя дочерьми и управляет магазином одежды. Швея, которой 104 года. Тридцатилетняя вдова с шестью детьми, которая живет в самом центре огромного семейного поселка. Колумбийский беженец по имени Карлос, который в 2002 году приехал в Коста-Рику и привез с собой 200 пар обуви на продажу, а теперь владеет тремя предприятиями. Все, с кем я встречался, оценивали свое счастье на 9 или 10 баллов и благодарили Коста-Рику за свое благополучие.

На центральном рынке Картаго в субботу утром покупатели петляли среди прилавков с перцем, луком, свеклой, юккой, кориандром, бананами, папайей, торгуясь с продавцами и наполняя свои сумки. Рынок шумел. Продавцы – в основном мужчины среднего возраста с прозвищами вроде Клык, Бедняк или Блинчик, одетые в заляпанные майки или поношенные футболки, – обслуживали покупателей, но по большей части общались друг с другом. Они работали по негласным правилам: доверяй друг другу, никогда не сбивай цены, помогай товарищам и не упускай случая подшутить над своими.

На краю рынка толпа всколыхнулась от радости – появился Алехандро Зунига. Он вошел в вестибюль здания, где работали его друзья. Торговцы аплодировали ему и ликовали, с восторгом выкрикивая его прозвище: «Чамберс, Чамберс, Чамберс!» (которое можно перевести как «Пни крученый», намекало на его страстную любовь к футболу). Было в его внешности, росте, прекрасных седых волосах и живости что-то такое, что заряжало рынок энергией. Шагая по проходу в синем поло, джинсах и треккинговых ботинках, Алехандро обменивался с товарищами рыночными сплетнями и шутил. Его рабочий день напоминал скорее шумную вечеринку, чем серию деловых встреч.

Стоя за прилавком, где аккуратными рядами лежали более 200 авокадо, Зунига не давал себе ни минуты отдыха. Он свистел вслед проезжающему такси, помогал парнишке-посыльному вкатить тележку вверх по рампе и кричал: «Я люблю тебя!» другу через дорогу, не прекращая упаковывать товар для покупателей. К вечеру, когда другие торговцы принялись накрывать свои прилавки, завершая день, у Зуниги осталось еще 50 авокадо на продажу. Я спросил, что он будет делать, если продать их так и не удастся.