— Это лучшее из того, что мне пришло в голову. — Дэмьен помолчал. — Вы сообщите Элеонор о нашем соглашении?

Мишель энергично замотала головой.

— Ни в коем случае! Будет лучше, если ни одна живая душа не узнает об этом.

— А если сестра попытается связаться с вами?

— Утром я позвоню Элеонор и сообщу, что собираюсь провести несколько дней на каком-нибудь соседнем острове. На Лансароте, например. — Мишель вздохнула. — Одной ложью больше, одной меньше…

— Что ж, увидимся завтра в девять.

Закрыв за Дэмьеном дверь, Мишель подошла к окну и задумчиво наблюдала за тем, как мужчина садится в машину, — высокий, подтянутый, окруженный аурой чувственности. Когда автомобиль отъехал, она прошла в спальню и устало опустилась на кровать.

Неужели все это действительно происходит со мной? — спрашивала себя Мишель, подтянув ноги к груди и обхватив их руками. В последние дни события развиваются быстро, слишком быстро, чтобы можно было уследить за ними. И как я могла принять абсурдное предложение Дэмьена? Невероятно! Ведь мне почти ничего о нем не известно, вдруг с тревогой подумала Мишель, вспомнив предостережения Элеонор.

Но отступать поздно. Я дала слово и сдержу его, чего бы мне это ни стоило. Да и Блейдстоунс ведет себя скорее как любящий сын, а не как сумасшедший. Возможно, на его месте я бы поступила точно так же. Возможно, не будь Элеонор, я бы даже влюбилась в него…

Последние мысли заставили молодую женщину расхохотаться.

— Это не Дэмьен, это я сумасшедшая! — все еще смеясь, громко сказала Мишель. — Ну и пусть.

Утро застало Мишель за деятельными сборами. Она намеревалась позвонить сестре около восьми, но Элеонор ее опередила.

— Ну как? — спросила она, едва Мишель успела снять трубку. — Дэмьен действительно предложил тебе работу?

Подавив волнение, Мишель произнесла:

— Нет. Ты оказалась права: это был лишь предлог для свидания. Впрочем, мы неплохо провели время.

После некоторого молчания Элеонор напряженным голосом произнесла:

— Так ты…

— Переспала с Дэмьеном? — Мишель выдавила из себя смешок. — Конечно нет! Неужели ты считаешь, что я способна увлечься другом собственной сестры?

— Это вовсе не так невероятно, как некоторые пытаются изобразить, — последовала сухая реплика. — Только не говори, что Дэмьен оставил тебя совершенно равнодушной.

Утверждать подобное было бы бессмысленно. Поэтому Мишель не нашла ничего лучше, как с некоторой долей цинизма ответить:

— Думаю, трудно найти женщину, которая не затрепетала бы при виде Блейдстоунса. Однако легкомысленные интрижки отнюдь не в моем вкусе. А после Этьена мне вообще противно смотреть на мужчин.

— Что ж, счастлива это слышать, — с явным облегчением в голосе заметила Элеонор. — Я так боялась, что Дэмьен вскружит тебе голову. Сама знаешь, мужчины редко думают о наших чувствах, особенно когда видят перед собой соблазнительное тело. И Блейдстоунс отнюдь не исключение. Уж я-то его хорошо знаю!

Слова Элеонор больно задели Мишель. Выслушивать гадости о Дэмьене было почему-то очень неприятно.

— Конечно, — сдержанно отозвалась она. — Жаль, что ты не разглядела истинную натуру Дэмьена раньше, до того как отдалась ему, — уязвила Мишель сестру. — Впрочем, это не твоя вина. Что стоит опытному ловеласу завлечь хорошенькую женщину в свои сети?

Элеонор сердито засопела в трубку.

— Наши отношения — совсем другое дело. В любом случае, я рада, что ваша связь с Дэмьеном оборвалась, не успев даже толком начаться. Ведь ты его больше никогда не увидишь, правда?

— Правда, — заверила сестру Мишель и подумала: как хорошо, что Элеонор не видит пунцового румянца на ее щеках. — Если только мы не встретимся случайно. Но это маловероятно, так как несколько ближайших дней я проведу на Лансароте. Об этом острове рассказывают столько интересного, что было бы глупо не воспользоваться благоприятными обстоятельствами и не посетить его. А затем, наверное, придется вернуться во Францию. Сама понимаешь, перед переездом нужно еще продать квартиру и прочее…

— Отличная идея! — Голос Элеонор повеселел. — Что ж, желаю хорошо провести время. Позвони, когда вернешься обратно.

— Обязательно, — пообещала Мишель и с тяжелым сердцем повесила трубку.

Разговор с Элеонор оставил неприятный осадок в душе. Мишель не хотелось лгать сестре, однако пересилить себя и сказать правду она никак не могла. Тогда бы Элеонор наверняка решила, что ее обожаемая младшая сестричка окончательно свихнулась!

Когда багаж был упакован, Мишель надела черные брюки и светло-бежевую кружевную блузку. Едва она успела причесаться и нанести на лицо легкий макияж, как в дверь позвонили. Это был Дэмьен.

— Прекрасно выглядишь, дорогая, — произнес он и, заметив, что Мишель нахмурилась и собирается что-то возразить, поспешно добавил: — Думаю, нам пора отбросить излишние формальности и перейти на «ты». Вряд ли кому-то покажется естественным, если жених и невеста будут общаться друг с другом, как малознакомые люди.

— Мы и есть малознакомые люди… дорогой, — заставила себя сказать Мишель. — Прости, Дэмьен, но мне трудно привыкнуть к мысли, что теперь я должна обращать к тебе не иначе как «милый».

— «Любимый» тоже подойдет, — пошутил Дэмьен. — Ну а если серьезно, тебе просто нужно немного потренироваться. Ладно, пора в путь, а то опоздаем на самолет.

Дэмьен отнес ее вещи к автомобилю и уложил в багажник рядом с собственными, а затем помог сесть Мишель. Когда они отъехали от дома, молодая женщина спросила:

— А сколько лет твоему отцу?

— Шестьдесят, — ответил Дэмьен, не отрывая взгляд от дороги. — А почему ты спрашиваешь?

— Просто так. — Мишель не желала сознаваться, что в ней внезапно проснулся интерес ко всему, что касается ее «жениха». — Твоя мама, конечно, моложе его?

— Ненамного, всего лишь на несколько лет. Отец, тогда еще двадцатилетний юнец, был отправлен в командировку в Андалусию, где и встретил мою мать, семнадцатилетнюю красавицу, зажигательно танцующую фламенко. Они страстно полюбили друг друга. Однако испанка наотрез отказалась покидать родину, и отец из любви к ней навсегда оставил Англию, хотя до сих пор с трудом переносит местное палящее солнце. Мои родители поженились сорок лет назад и до сих пор живут душа в душу.

Мишель погрустнела. Судя по всему, у Дэмьена замечательные папа и мама, с некоторой печалью подумала она. Совсем не такие, как мои.

— Твои родители знают, что мы приедем?

— Да. Я позвонил им вечером и сказал, чтобы нас ждали к обеду.

Мишель бросила на него удивленный взгляд.

— Вечером? Но ведь ты никак не мог вернуться домой раньше двух ночи!

— Я звонил перед ужином. — Дэмьен довольно улыбнулся. — Я почему-то был уверен, что ты не откажешься помочь.