Пожалуй, это неправильно, когда спортсмены разного пола тренируются на одной базе. Очень отвлекает и вызывает множество соблазнов. «Нужно сказать отцу, чтобы подобное не повторялось, – подумала она. – Пусть руководство разумнее составляет календарные планы подготовки команд к сезону». Отец Жени Субботиной был главным тренером женской сборной по биатлону, поэтому она могла позволить себе высказывать свое недовольство тренировочным процессом. Но, естественно, она делала это наедине с ним, чтобы не подорвать репутацию отца в глазах подчиненных. Хотя в большинстве случаев он выставлял дочь за дверь, рекомендуя ей уделять больше внимания работе, а не «любовным трепыханиям».

Сколько Женя себя помнила, ее жизнь всегда была связана со спортом. Отец поставил дочь на лыжи еще в трехлетнем возрасте. В то время он был главным тренером в самой известной спортивной школе Сочи, а мама – директором этой же школы. Помимо лыж, супруги Субботины заставляли дочь заниматься гимнастикой и плаванием, потом к этому прибавилась пулевая стрельба. К средним классам остались только стрельба и лыжи, так как из всех видов спорта, которыми занималась Женя, эти два давались ей лучше всего. Именно поэтому родители порекомендовали дочери сосредоточить усилия на лыжных гонках. Она прислушалась к их совету и на сегодняшний день уже трижды становилась чемпионкой мира, дважды – вице-чемпионкой, имела две золотые олимпийские медали и, самое главное, не собиралась на этом останавливаться. Ей совсем недавно исполнилось двадцать восемь, но она уже считалась ведущей биатлонисткой в стране, и ее ожидала долгая и блестящая карьера.

Однако, как оказалось, спортивные достижения не имеют никакого отношения к любовным. Здесь Женя потерпела абсолютный крах. Мальчики «заметили» ее слишком поздно, как, впрочем, и она их. Зато, когда Евгения Субботина по прозвищу Суббота обнаружила, что все-таки нравится представителям противоположного пола, она была приятно удивлена. Она и не предполагала, что высокие и сильные девицы могут привлечь внимание ребят, не имеющих к спорту никакого отношения. И все же Женя ошибалась, считая себя не слишком симпатичной. Ее черные длинные волосы и такие же черные глаза, маленький аккуратный носик и веселые ямочки на щеках заставляли парней не только оборачиваться ей вслед, но и придумывать сотни способов, чтобы с ней познакомиться. Веселая и одновременно строптивая, Женя была лакомым кусочком для любого, в особенности для такого известного сердцееда, как Антон Луков. Женю ему удалось очаровать так же быстро, как и всех своих предыдущих любовниц: он был мастером не только в биатлоне, но и в том, как без длительного штурма уложить барышню в постель, а потом с той же быстротой прекратить с ней всякое общение.

На базе в Рамзау обе сборные находились уже больше недели. За это время Жене успела порядком надоесть подобная совместная жизнь. Конечно, бо́льшую часть дня женская сборная не встречалась с мужской, так как у них были разные расписания. Зато вечера обе команды проводили вместе, потому что ни на что другое, кроме пустой болтовни, времени не хватало. Женя посмотрела на часы и вдруг забеспокоилась. «Слишком задерживается», – пронеслось в ее голове. Чтобы отвлечься от нехороших мыслей, она повернулась к Антону Лукову, объяснявшему остальным ребятам преимущества поздней женитьбы, и спросила:

– Чиполлино, напомни-ка о своих мечтах? В два раза моложе?

– Соотношение сорок и двадцать меня устраивает, – улыбаясь, сказал Луков.

– Чем может привлечь юную старлетку сорокалетний мужчина? Умом и интеллектом? Вряд ли двадцатилетней дурочке нужен мудрый партнер. Разве что тем несчастным, кому в детстве не хватало отцовской любви. Они-то, бедняжки, которым, по правде говоря, лучше обратиться за помощью к психологу, чем прыгать в постель к какому-то престарелому кобелю, обычно ищут себе «папочку».

Кое-где послышались одобрительные возгласы, но, как догадалась Женя, ребята внимали вовсе не ее словам. Скорее они радовались тому, что у Субботиной на почве ревности слетела крыша и она решила устроить цирк, сделав очередной скучный вечер весьма интересным.

– Думаешь, сможешь завлечь глупую девицу своей красотой? – Женя сделала паузу, недвусмысленно говорившую о том, как нелестно она оценивает внешность Лукова-Чиполлино. – Что ни говори, ни один сорокалетний дядька не способен потягаться с тридцатилетним красавчиком. Только если он голливудская звезда или известный аристократ. Они-то и в пятьдесят лет умеют сразить наповал. А у обычного мужика в сорок уже фигура испорчена от гадкого образа жизни и лицо помято – по той же причине. В его глазах светятся тоска и безысходность. И все это способно выиграть у юношеского задора? Никогда!

Луков поднялся с кресла и, сделав несколько шагов вперед, принял выгодную позу, подчеркивающую его физическое совершенство.

– Думаю, что в сорок лет моя фигура останется прежней.

– Мой папа тоже так думал! – парировала Женя, и эта фраза вызвала дружный смех, потому что каждый вспомнил о круглом животе тренера Субботина. – А сейчас он похож на лысого Карлсона, такого же веселого и полного энтузиазма. Как ты считаешь, его интересуют двадцатилетние красотки?

– Если я не ошибаюсь, ему шестьдесят, – начал Луков, но этот довод показался окружающим неубедительным, так как своей страстной речью Женя уже почти победила, осталось лишь поставить триумфальную точку.

– Остается лишь одна причина, по которой молодая девчонка составит компанию старому пердуну, – послышался вдруг голос главного тренера Субботина, и все мгновенно притихли, поняв, что он уже давно наблюдает за этим спектаклем.

– Спасибо, отец, за помощь. Я сама знаю ответ. Банально, но это – деньги.

– Черт подери! – воскликнул Субботин, и щеки его раскраснелись. – Я имел в виду любовь!

Ответом на последнюю фразу был оглушительный смех, наполнивший холл. Каждый оценил юмор уважаемого отца Жени Субботиной, и ни один не подумал о том, что тренер искренне верил в сказанное им.

– Зубоскалы! – с раздражением махнул рукой Валерий Алексеевич и ткнул пальцем в огромные часы, висевшие на стене. – У вас осталось тридцать минут! И спать!

Краем глаза Женя увидела вошедшую через главный ход женщину, несшую в руке длинный узкий чемодан. Быстро, стараясь не привлекать к себе внимания, она начала подниматься по лестнице на второй этаж, где располагались номера спортсменов. Женя устремилась следом за ней, не слыша окликов друзей и коллег, которым не хотелось отпускать ее.

– Женька! Рано еще! Останься!

– Guten Nacht, meine Damen und Herren[3]. – Она сделала реверанс, послала воздушный поцелуй хмурому Лукову и помчалась к себе в номер.

В маленькой прихожей было темно. Женя пошарила рукой по стене и включила свет. Прошла в спальню, но там никого не оказалось.

– Кирсанова! – позвала она.

– Я в ванной. – Послышался шум лившейся из крана воды.

Женя присела на кровать, в ожидании, когда женщина наконец выйдет, но не выдержала, подошла к двери и прошептала в щелочку: