28 июля 1944 359-я группа сопровождала бомбардировщики, направлявшиеся бомбить Мерсебург. Когда «Мустанги» приблизились к цели, полковник Эвелин Тэйкон получил запрос по радио от одного из его пилотов. Два инверсионных следа тянулись к потоку бомбардировщиков, что говорило о присутствии быстрых самолетов — очень быстрых. Тэйкон, пытаясь воспрепятствовать противнику, развернул свое звено на 180 градусов, но шансов у него не было. Me 262 легко ушли от преследования: один спикировал к земле, а другой наоборот, стремительно ушел вверх и поршневые истребители американцев не могли угнаться за ними.

Генерал Кепнер, анализируя это и другие подобные сообщения, мог лишь советовать своим группам: «.. Первым признаком (появления реактивных самолетов) являются инверсионные следы на высотах 30000 футов и выше, приближающиеся к бомбардировщикам сзади. Наиболее вероятно появление реактивных самолетов в районе Лейпцига и Мюнхена…»

Кепнер и его командующие групп понимали, что им брошен очень серьезный вызов. Противник превосходил Р-51 по максимальной скорости горизонтального полета, и если бы нацистам удалось сформировать достаточное количество вооруженных реактивными истребителями Группен, бомбардировщикам придется очень туго.

В последующие недели «реактивная угроза» стала еще более ощутимой. 5 августа ракетный истребитель Мессершмитт Me 163 «Комета» напал на группу Р-51, сопровождавших бомбардировщики и, с короткой дистанции, сбил три из них. Правда, несколько дней спустя, 359-й группе удалось немного отыграться.

16 августа подполковник Джон Мерфи, охотившийся за вражескими самолетами в районе Лейпцига, заметил как Me 163 атакует американские бомбардировщики. Он увидел как маленький ракетный самолет задросселировал тягу и направился к отставшему В-17. Пытаясь спасти одинокую «Крепость», Мерфи дал полный газ — на указателе воздушной скорости была цифра 400 миль/час. Он постепенно приближался к Me 163, который, тем временем, проскочил мимо своей жертвы и выравнивался на средней высоте. Мерфи открыл огонь и наблюдал попадания в хвостовое оперение и фюзеляж. Американцу пришлось сделать глубокий вираж, чтобы погасить скорость. Ведомый Мерфи, лейтенант Кайрил Джонс, заметил как немец выполнил маневр «сплит-S» и вошел в пике. Джонс попытался погнаться за ним, но попав в спутную струю на мгновение потерял сознание от возникших перегрузок. Используя свое преимущество в скорости пилот «Кометы» быстро оказался вне пределов досягаемости.

Но схватка еще не закончилась, так как Мерфи обнаружил еще один Me 163, летевший на 5000 футов ниже. Он круто спикировал на противника и добился попаданий в фюзеляж. Взрыв разломил немецкий самолет пополам.

Me 262 был совершенно новым типом самолета — обтекаемая машина с двумя реактивными двигателями, обладавшая превосходными скоростными характеристиками, представляла серьезную опасность. Тем не менее, 7 октября, лейтенант Урбан Дрю из 375-й эскадрильи 361-й группы продемонстрировал, что при грамотном пилотировании Мустанг способен одержать победу и над реактивным истребителем. Заметив пару Ме262 взлетавших с аэродрома Эхмер, Дрю полностью использовал свое преимущество в высоте и скорости и быстро сбил оба реактивных истребителя. Эта победа показала, что если пилоты Мустангов будут правильно использовать великолепные летные характеристики своей поршневой машины чтобы занять тактически выгодную позицию до того, как вражеские истребители наберут скорость, они имеют все шансы на победу.

То, что победный дубль Дрю не был простой случайностью, в тот же день доказал не кто иной, как «Хаб» Земке, ставший асом летая на Р-47. Ранее служивший в 56 FG, он лишь недавно, приняв командование 479 FG, сменил свой любимый «Тандерболт» на «Мустанг». Помогая пилотом своей группы переучиваться с Р-38 на Р-51, вместе со своим ведомым лейтенантом Норманом Бенолтом, он атаковал самолет противника, первоначально идентифицировав его как Bf 109. После нескольких точных попаданий атакуемая машина потеряла крыло и врезалась в землю. После возвращения на свой аэродром Вэттишем и проявки пленки фотопулеметов, в сбитом противнике опознали Me 262.

Пилоты Люфтваффе, как правило, пытались всеми силами избежать столкновения с истребителями сопровождения, стараясь уничтожать только бомбардировщики. Но вокруг последних обычно было столько американских истребителей, что эта задача была практически неразрешима для немцев. Им оставалось лишь «прорубать» себе путь через эскорт. 1 ноября 20-я группа потеряла одну машину. Me 262 спикировал с высоты 38000 футов и подбил Р-5 ID. Но когда немец развернулся, чтобы атаковать В-17, он был тут же отрезан от них множеством «Мустангов» и «Тандерболтов». Лейтенант Дик Флауерс из 20-й группы и лейтенант Гирб из 352-й первыми открыли огонь по противнику, а затем к схватке присоединились Р-47 из 56-й группы. Еще три пилота испытали свою меткость прежде, чем правый двигатель Me 262 задымил и его пилот воспользовался парашютом. Эту победу поделили Гирб и лейтенант Грэус из 56-й группы.

«Бад» Андерсон несколько раз сталкивался с немецкими реактивными истребителями. «Я имел возможность сбить первый Me 262, который увидел, но в горячке упустил свой шанс. Мы еще не присоединились к бомбардировщикам — может это был трюк, чтобы заставить нас раньше сбросить подвесные баки — кто знает? Я смотрел вниз и увидел 262-й, летевший несколькими тысячами футов ниже, пересекавший наш курс. Я знал, что Me 262 были намного быстрее «Мустангов», но у меня было достаточно высоты, чтобы разогнаться и выйти на позицию стрельбы сбоку сзади немца. Но действовать надо было немедленно.»

«Чтобы избавиться от подвесных баков, сначала надо переключить подачу топлива на внутренние баки. Но я был возбужден. Я подумал «Сбрось их и вперед!» Избавившись от баков, я бросил машину в пикирование, но тут мотор заглох!»

«Я практически сразу понял, что случилось, переключился на внутренние баки и запустил двигатель. Но немец продолжал свой полет. В эти секунды я проклинал собственную глупость! Но у меня еще оставались шансы: я падал ему наперерез подобно кирпичу. Я пытался прицелиться. Открой я огонь сразу, может быть, мне удалось бы попасть в него, хотя дистанция была дьявольски велика. Я решил, что потерпев еще пару секунд, я сумею сделать удачный выстрел. И вдруг Me 262, в мгновение ока, исчез из моего прицела! Скорость реактивного самолета была необычайно высокой.»

Освященный веками принцип «кто на высоте, тот управляет сражением», с появлением у противника реактивных машин, стал как никогда более актуальным для пилотов 8-й Армии. Но Германия все еще имела много обычных истребителей и, чтобы втянуть противника в бой, приходилось прибегать к различным уловкам, об одной из которых рассказал Андерсен.

«27 ноября, мы опробовали новую тактику. Это был обычный вылет на штурмовку, но мы решили использовать его, чтобы подловить истребители врага «Мустанги» 353-й группы шли строем, которым обычно идут бомбардировщики, а наши самолеты летели стандартным для эскорта зигзагом. Идея состояла в том, чтобы ввести в заблуждение немецкие радары и перехватчики. Сработала ловушка слишком хорошо. Они набросились на нас в 100 милях к юго-западу от Берлина, севернее Лейпцига. Пилоты Люфтваффе, наверное, получили инфаркт, когда они обнаружили, что нападали не на В-17, а на более чем сотню истребителей. Наш пульс тоже подскочил, когда мы увидели, какое осиное гнездо мы разворошили — самолеты противника крутились в воздухе подобно туче насекомых. По какой-то причине, они решили отразить этот налет всеми силами, которые у них были.»