Прежде чем ответить примипилу, Скавр сделал глоток вина и задумчиво наморщил лоб. С тех пор как он принял командование тунгрийскими когортами, он почти каждый вечер совещался с Фронтинием по самым разным поводам, и всякий раз тот был для него источником здравого смысла и дельных советов.

– Не исключено, что они помогут нам, но сильно на это надеяться я бы не стал. Что касается офицеров, то трибун Беллетор – просто-напросто идиот, из тех, что своей глупостью и замашками порочат аристократию. Его центурионы в целом производят впечатление людей достойных, но вот особого огонька я в них не увидел. Может, они и бывали в сражениях, но только не в последнее время. Не знаю, как ты, но я давно пришел к выводу, что боевой опыт либо делает человека человеком, либо ломает его. Он может сделать его сильнее, раскрыть лучшие стороны его натуры или же, наоборот, ослабить его боевой дух. Этот легион вот уже десять лет не видел приличного сражения, а это очень долгое время. Такой срок способен разбудить в человеке мрачные мысли о том, что он видел и что делал. Лично я предпочел бы, если бы трибун Беллетор командовал несколькими центуриями с меньшим человеколюбием, но с более свежими шрамами. Ну, ты понимаешь, о чем я. Увы, тут мы бессильны, поэтому нам лучше принять все как есть. По крайней мере, наместник отправил нас туда, где вряд ли кому знакомо имя «Аквила». Думаю, нам повезло. На какое-то время мы сбили имперских ищеек со следа и пока что можем забыть об этой опасности.

Примипил поднял чашу.

– За это стоит выпить. Думаю, центурион Корв меня поддержал бы.

Освещенный тусклым мерцанием пары масляных ламп, Скавр выпил, откинулся на спинку стула и устало потянулся.

– Кстати, о Корве… Сумела его лекарша сохранить жизнь тем бандитам, которых мы взяли в плен?

– Некоторым, во всяком случае. Четверо пока еще дышат. Двое умерли от ран по пути в город.

Мрачное лицо трибуна слегка просветлело.

– Отлично. Когда завтра утром я огорошу городские власти своими требованиями, это слегка поднимет мне настроение.

– Это просто возмутительно, трибун Скавр! Кто дал тебе право изымать частную собственность? Я напишу об этом наместнику, и когда закончу, у него не останется сомнений по поводу того, какого самоуверенного наглеца власти Британии сплавили к нам в Тунгрорум. Ты алчный и непорядочный, ты не лучше тех бандитов, которые выцеживают нашу кровь, нападая с той стороны крепостных стен. Их, по крайней мере, мы способны сдерживать! Этот город лишь недавно поднялся с колен, после того как мор выкосил треть его жителей. Мы до сих пор не в состоянии собирать столько налогов, чтобы удовлетворить требования империи к моему ведомству. И вот теперь на нашу голову сваливаешься ты и требуешь, чтобы гражданское население в семь тысяч человек кормило еще две тысячи солдат. Судя по тому, сколько провианта вы требуете, аппетит у них под стать гладиаторам. Нет! Я просто не могу пойти на такое!

Прокуратор Альбан, сидевший по другую сторону широкого стола, был зол. Его бородатое лицо пылало праведным гневом. Громко стукнув ладонью по столешнице, он с недовольным видом отвернулся. Бросив взгляд на сидевшего напротив Домиция Беллетора, Скавр заметил, что тот безуспешно пытается сдержать усмешку. Старший центурион Беллетора, Сергий, сидел с непроницаемым лицом рядом со своим начальником, тогда как занявший место по левую руку от своего начальника писарь прокуратора избегал взгляда трибуна, склонив голову над табличкой.

Справа от Альбана сидел жилистый мужчина в тунике с длинным рукавом и гривой темно-каштановых волос. Вопреки последней моде на бороды лицо его было гладко выбрито и напоминало каменную маску. В холодных глазах читалось умение скрывать все свои чувства. Альбан небрежно представил его по имени – Петр. Судя по всему, это был заместитель прокуратора, и хотя он не участвовал в обсуждении, похоже, он был рад возможности просто сидеть и наблюдать за происходящим.

Последний из сидевших за столом проскользнул в комнату и занял место между двумя спорящими сторонами вскоре после того, как Альбан обрушил свой гнев на требования Скавра. Его еще не представили присутствующим. Плащ, переброшенный через спинку стула, был заляпан грязью, а мокрые, испачканные штаны служили еще одним свидетельством того, что он только что откуда-то прибыл. Опоздавший вопрошающим взглядом обвел присутствующих, и Скавр отметил про себя, что его зеленые глаза слегка косят. Почему-то это произвело на него неприятное впечатление. Покачав головой, трибун встал и, шагнув к нему, протянул руку. Положенная на пол солома заглушила стук его подкованных сапог.

– Прежде чем я отвечу прокуратору Альбану, я должен представиться. Рутилий Скавр, трибун, командир первой и второй тунгрийских когорт.

Зеленоглазый улыбнулся и ответил ему рукопожатием.

– Поскольку страсти уже вовсю кипят, сомневаюсь, что кому-то пришло бы в голову представлять меня. Так что я сделаю это сам. Я – префект наместника, наделенный полномочиями очистить провинцию от разбойников, и прибыл сюда из крепости Бонна [15]. Мое имя Квинт Канин. – Он многозначительно посмотрел на Альбана, и тот смерил его презрительным взглядом. – Прокуратор Альбан довольно низкого мнения обо мне, хотя под моим началом всего лишь тридцать человек. Неудивительно, что он так возбудился при виде двух полных когорт, прибывших в наш город.

Альбан презрительно фыркнул:

– Тридцать человек – это еще куда ни шло, плюс лошади, которым требуется корм и стойла, – с усмешкой ответил он Канину. – По крайней мере, когорта легионеров охраняет нас от бандитов, с которыми, похоже, не в состоянии совладать армия. Но кормить еще две? И вот теперь этот… господин… требует, чтобы мы построили казармы для полутора тысяч человек! Я оказался…

Схватив со стола лежавший перед ним жезл примипила, Скавр виновато посмотрел на Секста Фронтиния и с силой стукнул жезлом по столешнице. После чего, не обращая внимания на взбешенного Беллетора, смерил прокуратора долгим взглядом. В комнате повисла гнетущая тишина.

– У тебя все? – спросил Рутилий Скавр.

Прокуратор онемел от такой дерзости. А вот Петр посмотрел на разъяренного трибуна с явным любопытством.

– Отлично! Благодарю тебя, прокуратор Альбан, за твою откровенность. Ты весьма поэтично изложил свое нежелание предоставить моим воинам крышу от непогоды и пищу для их пустых желудков, и это при том, что их отправили сюда защищать тебя и жителей Тунгрорума от бандитов, которые уже несколько месяцев не дают вам житья. Думаю, самое время познакомиться с другой точкой зрения! Префект Канин, я с благодарностью выслушаю все, что ты скажешь по поводу того, что мы тут обсуждаем.

Квинт Канин встал из-за стола и, подойдя к стене, отдернул занавес. Взглядам присутствующих открылась нарисованная на ней подробная карта местности.

– Ну хорошо, трибун, вот тебе моя оценка нынешней обстановки в этой части провинции, что касается угрозы со стороны разбойников. Во-первых, нужно принять во внимание ее географию. Тунгрорум находится вот здесь, в самом ее сердце. – Фронтиний нахмурился, и заметив это, Канин недоуменно поднял брови. – У тебя возник вопрос, примипил?