Одно дело красться по чужой территории в разведывательном поиске или орудовать мечом в лихой схватке, и совсем другое — проверять телегу с зерном на предмет розыска лазутчика (которого там, ясное дело, нет!). Или разглядывать каракули полуграмотного деревенского старосты на замызганном куске пергамента, удостоверяющие, что «податель сево, Обалдуй, сын Обалдуев, следоваит в Город для мена тилеги брюквы на атрез халста»!

Именно поэтому солдаты оживились, когда среди неторопливо двигающихся по дороге крестьянских телег и купеческих возов появилась фигура в длинном серо-зеленом плаще с наброшенным на голову капюшоном. Плавная, стелющаяся по земле походка однозначно выдавала в нем эльфа — только они умели так передвигаться. Лука видно не было, но никто из стражников не сомневался, что эта лесная бестия и без него сумеет доставить им массу неприятностей. Правда, сын Дивного народа был один, а значит… Да на место поставить этих засранцев нужно — вот что это значит! Ишь, моду взяли нашу землю топтать! И плевать, что с ними вроде как мир: почти у каждого в семье кто-нибудь да пострадал от длинной стрелы или узкого эльфийского клинка! А если и не пострадал — так, значит, еще пострадает! Солдаты подобрались и, не обращая больше ни на кого внимания, выстроились цепью.

— Стой… Дивный, — тяжело выдохнул сержант, загораживая путнику дорогу. — Ты разве не слышал, что нынче вашему брату положено… — остановившийся перед патрульными эльф откинул капюшон плаща, — …э-э-э, да ты, как я погляжу…

В следующее мгновение в руке путника, будто по волшебству, появился меч — откуда именно, никто даже не успел заметить. Острие клинка, на лезвии которого, причудливо изгибаясь, ровным бело-голубым пламенем горели руны, замерло у горла начальника патруля.

— Ты что-то хотел сказать?! — вкрадчиво осведомился незнакомец. Его яростный взгляд буквально умолял сержанта закончить начатую фразу. Вскинувшиеся было патрульные замерли — второй меч вылетел из-под плаща столь же быстро, что и первый, но вот повернут он был уже в их сторону. И не то чтобы солдаты так уж испугались — если ты боишься схватки, то не стоит и надевать латы, — нет, замереть их заставило другое. Окутывающая полуэльфа-получеловека пугающая аура; чуть ли не физически ощущаемое предупреждение: «Не трогай! Смерть!»

— О боги! — ошалело выдохнул один из рядовых. — Полукров… — Он торопливо заткнулся и незаметно сделал знак защиты от темных сил. Его товарищи со страхом и ненавистью смотрели на бастарда. Существо, в котором была смешана кровь людей и эльфов, ублюдок, стоящий вне и того, и другого народа, изгой! Но не становившийся от этого менее опасным — реакция и сила, перешедшая по наследству от лесного народа, делали его грозным противником. А два меча свидетельствовали, что их обладатель прошел достойную выучку у одного из Мастеров, «воинов-пауков», «плетущих» во время схватки своими клинками смертоносную паутину. Да и само оружие о многом говорило знающему человеку. Непростое было оружие, совсем не простое! Меч из мастерских клана Лесного Озера в паре с родовым клинком малочисленных, но обладавших весьма грозной славой Рожденных Огнем. Вода и Пламя одновременно! Справиться даже с одним из этих мечей было непросто — поговаривали, что изготовленное эльфийскими мастерами оружие обладало собственной душой и умело помогать владельцу, усиливая его боевые навыки в соответствующем виде магии. Но чтобы держать под своим контролем сразу ДВА столь разных стихийных элемента?! Да, это под силу лишь большому мастеру!

— Мир, парень, — осторожно проговорил сержант, медленно поднимая пустые руки, — мир! Ни тебе, ни нам не нужны лишние неприятности, правда? Давай успокоимся, ведь никто никого не обидел? Убери оружие и иди своей дорогой. — Патрульный с надеждой смотрел на бастарда. Крупные капли пота заливали человеку лицо, но он не обращал на это никакого внимания.

Полуэльф несколько мгновений молча сверлил стражника бешеным взглядом. Затем нехотя отодвинулся назад и молниеносно спрятал клинки под плащ. Все облегченно перевели дух: случись им все-таки сшибиться, еще неизвестно, кто вышел бы победителем! Даже несмотря на численное преимущество и прославленную боевую выучку «регулярных державных частей». Незнакомец продолжал молчать, демонстративно глядя поверх голов стражников. Сержант, спохватившись, отошел в сторону, освобождая дорогу. Полукровка, не разжимая тонких губ, презрительно ухмыльнулся и вызывающе легкой походкой двинулся вперед по дороге. Патрульные угрюмо смотрели ему вслед. Молоденький волшебник, приданный наряду для усиления, зажег было в руке небольшой огненный шарик, вопросительно взглянув на сержанта. Но тот отрицательно покачал головой:

— Пусть идет, я не собираюсь мараться грязной кровью. — Он длинно сплюнул и отвернулся. — Куда прешь, идиот?! — тут же заорал он, вымещая скопившуюся злобу и пережитый страх на белобрысом увальне, тянущем прямо на пост здоровенного быка. — Не видишь, что ли, со скотиной вон там надо проходить! Вон там! Капрал, разберись с этой деревенщиной!..

Его звали Кэлахир Тур-Энион. Нетрудно сообразить, что как минимум одним из его родителей был эльф, правда? Отец… Этим эльфом был его отец, воин из старинного, грозного рода Дивных. Ну а мать… Джэсс была застенчивой обитательницей небольшой деревеньки, стоявшей неподалеку от границы людских и эльфийских владений. До поры до времени боги, в которых верили местные обитатели, равнодушно позволяли двум капелькам судеб нестись, не сталкиваясь меж собою, по просторам Мировой Реки средь бесчисленного множества иных таких же капелек. Но однажды, то ли по случайному капризу одного из всемогущих, то ли по замыслу, чей смысл для смертных был укрыт непроницаемой пеленой, им суждено было сойтись.

Рейдовый, не то карательный, не то откровенно разбойничий отрад лесного народа вволю погулял меж пограничных деревень и городков, собирая кровавую дань с посмевших обосноваться на «исконно эльфийской земле» человечишек. Люди, правда, смотрели на эту проблему несколько с иных позиций, но кто их спрашивал, тех людей?

Не знающие жалости воины в отливающих зеленью доспехах демонстрировали отменную боевую выучку отрядам пограничной стражи и латникам из дружин многочисленных местных князей, доминусов[1]и прочей знати. Сразу несколько эльфийских кланов объединили в тот раз свои силы, и не было от них спасения. Стон и плач стояли по всей земле перед ними, и кладбищенская тишина воцарялась после них. Только ветер играл с кудрями павших мужчин да любовно перебирал локоны убитых женщин и детей.

И, казалось, не было силы, способной преградить дорогу опьяневшим от крови эльфам, пока у самых влиятельных человеческих правителей не закончилось терпение и они не отправили на границу пять сводных армий. Люди поставили на карту все, и это дало свои плоды. Ветераны бесчисленного множества сражений мало в чем уступали лесным воинам, а боевые маги успешно подавляли волшбу Дивных, нанося им страшнейший урон. Изящные мастера меча и не знающие промаха лучники сгорали в пламени огненных шаров, взрывающихся среди их боевых порядков, ледяные молнии хлестали с небес, вода накатывалась грозными валами и уносила эльфов в свои пучины. И Перворожденные дрогнули. Дрогнули и побежали. А вслед им из заоблачных высей спустились по воле человеческих волшебников страшные стальные драконы, догоняющие даже самых быстроногих воинов и неведомой огненной магией рвущие в клочья их тела. Казалось, маятник Судьбы качнулся в направлении, что навеки указывало эльфам дорогу в забвение, но…