В то время я не знал, что советские бомбардировщики сбили невооруженный пассажирский лайнер. Когда он вылетел из захваченного Советами Таллина, вместе с ним взлетели два советских бомбардировщика. Над морем они пристроились с обеих сторон к «Калеве» и хладнокровно сбили его. Все это вскрылось во время Войны-продолжения в ходе официального расследования.

А пока я был готов пролететь над подводной лодкой, буквально над самой ее рубкой, на скорости 400 км/ч. Когда я начал свой заход, то увидел, что люк на палубе открылся и трое матросов бросились к орудию, поспешно сдирая с него чехол. Они так спешили, что один даже упал в море. Подводная лодка дала ход и начала маневр уклонения. В 15 ярдах от нее виднелась маленькая шлюпка, а третья находилась чуть дальше. Примерно в полумиле проходил какой-то парусник, а на горизонте виднелся пароход.

Я сделал еще несколько заходов над подводной лодкой, твердо решив, что, если орудие хотя бы немного шевельнется, я расстреляю ублюдков возле пушки, а потом и старших офицеров на рубке. После этого я постараюсь провертеть как можно больше дырок на ватерлинии субмарины.

Но экипаж лодки ничего не делал, хотя я пролетел над ней и прямо, и перевернув самолет вверх брюхом. Тогда я покачал крыльями на прощание и полетел домой.

Когда я подлетал к финскому берегу, мне встретились два советских гидросамолета МБР-2. Сначала я решил, что они в наших территориальных водах, и подумал, что настало время с ними рассчитаться. Но, проверив карту, я убедился, что они в нейтральных водах… Какая досада! Тогда я пролетел под одним из них, а затем над вторым в перевернутом положении.

Так закончились наши авиарейсы в оккупированную Эстонию.

(Автор ошибается, официальная советская оккупация Эстонии началась только 17 июня 1940 года. До этого дня на территории Эстонии находился только «ограниченный контингент» советских войск. 14 июня советское правительство, не утруждая себя объяснениями, объявило морскую и воздушную блокаду Прибалтики. Советские власти прекрасно знали, что на этом самолете Эстонию покидают сотрудники американского и французского посольств, закрытых по требованию СССР. Дальнейшие события описывает непосредственный участник событий П. Хохлов (книга «Над тремя морями», вышедшая в Ленинграде в 1988 году):«23 июня 1940 года два наших экипажа во главе с командиром авиаполка Ш.Б. Бедзинашвили вылетели в разведку в северо-западную часть Балтийского моря. Ведомый экипаж возглавлял командир звена капитан М.А. Бабушкин (штурман - лейтенант Константин Виноградов; стрелок-радист - сержант В.А. Лучников). Ведущий состоял из командира полка, меня и стрелка-радиста сержанта Казунова.Пасмурное утро. Моросит дождь. Летим над Финским заливом. Стараемся обходить районы с низкой облачностью и потому часто меняем курс полета. Наконец подходим к Таллину. И тут небо засияло, море заискрилось, открылась прекрасная видимость.Километрах в трех-четырех от города я заметил, как с аэродрома Лагсберг взлетел самолет. Он берет курс в сторону Хельсинки. «На перехват! - отдает распоряжение полковник Бедзинашвили. - Наверняка бесконтрольный, надо завернуть его обратно».Сближаемся с самолетом Ю-52 без каких-либо опознавательных знаков. Я открыл астролюк своей кабины, приподнялся и рукой показал пилоту, чтобы разворачивал машину в сторону аэродрома. Но «Юнкерс» летит прежним курсом, да еще увеличивает скорость. Мы дважды пересекли ему курс, подали знаки: «Требуем возвращения!» Неизвестный экипаж игнорировал наши требования.«Предупредить огнем», - передает командир. Несколько трассирующих очередей проходят впереди кабины «Юнкерса», но и это не меняет дела. Мы так близко от преследуемого самолета, что видим через его иллюминаторы пассажиров в переполненном салоне, их самодовольные физиономии. Нам показывают кулаки, грозят пистолетами. После этого самолет-нарушитель был сбит».Действительно, зачем заморачиваться какими-то проблемами? «Наверняка бесконтрольный» - и все тут! Свидетелем этого происшествия была подводная лодка Щ-301, которая, по свидетельству членов экипажа, собиралась обстрелять самолет Ютилайнена, но просто не успела. В общем, советское военное командование преднамеренно уничтожило самолет с нейтральными дипломатами.)

Наступление 1941-1942 годов

Когда в августе 1940 года начала действовать новая авиабаза Весивехмаа, расположенная чуть к северу от города Лахти, нас перебросили туда, чтобы использовать более широкие возможности для тренировок и отдыха.

17 июня 1941 года, когда Германия уже была готова начать вторжение в Советский Союз, мы получили приказ не покидать расположение. Была объявлена круглосуточная боевая готовность.

И 25 июня 1941 года грохнуло! Мы валялись в кроватях, одетые в пижамы, когда вдруг завыли сирены. Срочно взлетать… истребителям старт… подробности будут переданы по радио!

Когда мы уже находились в воздухе, пришло сообщение о налете вражеских бомбардировщиков на Хейнола. Одно звено нашей эскадрильи было направлено на авиабазу Селянпяя, которую уже навестили непрошеные гости. Ни один из 12 вражеских бомбардировщиков так и не вернулся домой, чтобы рассказать о том, как прошел налет.

Одновременно авиабаза Йоройнен, где базировалась такая же эскадрилья, как наша, тоже подверглась удару 12 бомбардировщиков. Это соединение также было полностью уничтожено во время налета. Таким образом, уже во время первого налета советской авиации были уничтожены две эскадрильи бомбардировщиков.

Наши «Брюстеры» были современными истребителями. Пузатые с вида, они напоминали пчел. Кроме бронеспинки, прикрывавшей пилота сзади, его сиденье было защищено и снизу. На этих самолетах мы были готовы сразиться с любым противником. Мы знали, что вскоре столкнемся в небе с нашими старыми знакомыми И-16 «Рата» и И-153 «Чайка».

В Весивехмаа мы потеряли своего первого товарища. Один из асов «зимней войны» мастер-летчик Кельпо Вирта погиб, разбившись совсем рядом с базой.

3 июля 1941 года мы перелетели на авиабазу Рантасалми, чтобы действовать оттуда, поскольку она находилась ближе к линии фронта.

Наши квартиры находились рядом с хутором Пывиля, владелец которого носил фамилию Ютилайнен! Мы не были родственниками, но так как носили одну фамилию, на хуторе со мной обращались как с родным сыном.

Пилоты получали специальный дополнительный паек, кроме обычного военного рациона. В этот паек входили такие деликатесы, как сосиски, сыр, мармелад, дополнительное масло и все такое прочее. Однако временами слово «специальный» приобретало странный смысл, скажем, когда сосиски пытались бегать сами по себе!