– Вот тебе!

– Уу!

– Получай!

– Сволочь!

Полипы бились молча и лишь меняли цвет… Ближайший к Женьке окез молотил филиноида подносом, а тот душил его отростками. Дерущиеся катались по полу, сбивая по пути всех, кто держался на ногах, и ранились осколками посуды. Бедный Грегори так и лежал, пока Грантал не оттащил его в угол…

Женька сжалась в комок от страха. А перед ней с треском рухнули стул и филиноид. Она отпрянула, визжа отползла под соседний столик… И на что-то наткнулась. Это был камень, тёмный, как осколок чёрной дыры. Не в состоянии думать, Женька сунула его в карман. Она даже не заметила, когда появились люди в форме с шокерами и парализаторами. Охрана из службы безопасности мигом наводнила бар… Кто-то перевернул над ней стол, и Женя оказалась нос к носу с разъярённым филиноидом.

Шевеля отростками, он направил гарпун прямо ей в сердце. Женька похолодела и приготовилась к смерти… Полип дёрнулся и захрипел, захваченный тонким хлыстом. Тело филиноида пронзил электрический разряд. Он упал, забившись в судорогах, а кто-то прижал его к полу узорчатым сапогом. В баре вдруг стало тихо-тихо. Но это была мирная тишина.

Женька перевела дыхание и взглянула на спасителя. На неё смотрели янтарные глаза с невозможными зрачками в виде звёздочек… Бледное мужское лицо. Чёрные, как смоль волосы, уложенные в замысловатую причёску. Гуманоид!

Хлыст спрятался в изящной ладони. Без тени улыбки мужчина протянул Женьке руку и помог подняться.

– Талех, – сообщил он, – командор станции.

Вот так встретились…

Грегори сидел на кушетке в медотсеке командного состава, и медсестра обрабатывала ему ссадину на голове. Англичанину вкололи обезболивающее и продизенфицировали рану, но он время от времени морщился и пытался дотронуться до ссадины. Хорошенькая медсестричка шлёпала его по здоровой руке.

– Я и сам врач, – возмущался он.

– Сейчас вы пациент и ваше дело сидеть смирно до прихода доктора, – отбрила она.

«Внешность обманчива», – подумала Женька.

Евгения стояла рядом, виновато понурившись, и боялась поднять голову. Было очень стыдно. Так стыдно, что хотелось выпрыгнуть в космос без скафандра. Как жить дальше?! Какой из неё «ксено», а тем более «психолог»?! Психолух она.

«Почему Грегори знал? Люди на станции знали? Все понимали, как нужно себя вести с филиноидами, а Женька – нет. И ещё не слушала, идиотка!»

Грегори был не прав только в одном – Евгения сильно жалела, что вышла из квартиры сегодня вечером. Суток не прошло, как она на станции, а уже натворила дел. Не разгребёшь. Как после этого смотреть в глаза Халу? Чем она отплатила ему за гостеприимство и щедрость? Спровоцировала драку и разнесла половину ресторана. Если Рал и Грантал перестанут с ней разговаривать, она поймёт. Ещё не успела выйти на работу, а уже дала повод сомневаться в своей квалификации. Наверное, её уволят и правильно сделают. Не стоило похищать неудачницу!

Командор Талех не сводил с неё глаз. И взгляд его был холоден и непреклонен. «Звёздные» очи изучали Женьку, как редкое экзотическое животное. Теперь он вправе не только испытывать неприязнь к землянам, но и считать их дикарями. Она сама предоставила ему это право, развязав галактический конфликт на его станции.

– Не драматизируйте.

– Что?

Женя осмелилась взглянуть на командора и не поверила глазам. Он улыбался.

– Обычная драка. Какой тут галактический конфликт? Недоразумение.

Похоже, зрачки джамрану менялись от настроения. Чёрные звёзды с острыми, как шипы, лучами – вспыхнули и замерцали. Женя растерялась.

– Откуда…

– Я привил себе ген телепатии на пару часов.

Он произнёс это так, будто речь шла о прививке от гриппа… Женька поймала себя на том, что разглядывает причёску Талеха. На самом деле эта затейливая укладка не имела никакого отношения к искусству парикмахера. Волосы джамрану от природы росли в разных направлениях, ложась крупными причудливыми завитками. Был ли это результат длительных генетических экспериментов или проявление базового генома? Джамрану и сами не помнили. А вот цвет волос меняли сознательно, окрашивая их путём добавления признаков. Обычно причёски джамрану выглядели пёстрыми и узорчатыми, как расцветка у попугаев. Реже – двухцветными. У Талеха волосы были абсолютно чёрными, словно он не придавал значения моде.

– В той ситуации у вас не было шансов предотвратить нападение.

Тут Женьку пронзило чувство вины и её прорвало:

– Я – психолог! Ксено или без, но я – специалист и моя обязанность разрешить конфликт, а не прятаться под столом.

– Тогда вам следовало прислушаться к словам друзей.

Талех кивнул Грегори. Женька позорно разревелась. Медсестра отвлеклась от раненого и протянула ей салфетку.

– Спасибо.

Как паршиво. Одного диплома лишили, не хватало ещё, чтобы и второй отобрали. Пусть и липовый. Болезненные воспоминания полезли из небытия, мешая успокоиться.

– Когда перестанете лить слёзы, придётся вам кое-что разъяснить насчёт… – джамрану выразительно пошевелил длинными пальцами… – Филиноидов, – и ловко поймал кончик выскользнувшего хлыста.

«Последствие генетических опытов», – догадалась Женька.

– Ваши друзья живы, – продолжал Талех, – и скоро будут целы. Незачем себя корить. Всё уже случилось. Лучше усвойте урок и поблагодарите своих защитников.

– Это точно, – подхватил Грегори, ощупывая голову, пока медсестра отвернулась. – Окезы и маркафи дрались как львы, особенно Рал с Гранталом.

– Они мирные люди. Это моя ошибка вынудила их вступиться за меня.

– Снова ошибаетесь, – усмехнулся Талех. – Да, синегарцы и тумессцы миролюбивы. Но и подраться не дураки. Если что-то угрожает их семьям или друзьям – готовы дать отпор и сражаться насмерть. Как вы думаете, они противостояли гатракам? Даже пацифисты делаются свирепыми воинами, защищая родной очаг.

Женька спохватилась:

– Грегори, ты рисковал из-за меня!

– Забудь, – смутился землянин.

– А вы, командор, спасли мне жизнь!

– И пока я об этом не пожалел, – намекнул джамрану.

Двери разъехались, и в отсек стремительно вошёл доктор. Женя слышала, как Талех вызывал его по коммуникатору.

– Что случилось?! Где больной?

– Он здесь, Миритин, – сказал командор.

– Я врач, – не сдавался англичанин. Грегори попытался сбежать, но медсестра уже подсовывала доктору электронный рапорт о состоянии больного.

А Женька застыла с открытым ртом. Она знала, что главврач – шакрен, но до сих пор не представляла, что это значит.