здесь нет, – сказал Фиг забирая у удивлённой Анджелики фотографию, – а нет его потому, что он как раз тогда нас фотографировал!

Фиг снова печально вздохнул и вдруг заговорил стихами:

Ты помнишь, Коза, наши лучшие дни,

Когда мы с тобою бывали в ударе!

Волшебного леса ожившие пни

И Фига летящего на самоваре!

Ты помнишь, Козаура, как мы с тобой

Бесстрашно свою защищали капусту!

И храбро давали Волкании бой,

Летали и плавали быстро и шустро…

С точки зрения Анджелики, стихи были так себе, но голос Фига, при последних словах, дрогнул, казалось, он сейчас расплачется. Но он тут же овладел собой, улыбнулся и сказал, глядя на снимок:

– Ничего, Козаура, ещё встретимся, я ведь обещал вернуться. А ведь ты на неё похожа, принцесса!

Девушка не знала, как к этому сравнению отнестись, поэтому она решила спросить Фига о другом.

– Ты говорил про "Галерею пяти чувств"– это что, та дверь от э-э… моей спальни сразу налево?

– Она самая, а что, понравилось?

– Да как тебе сказать…

Анджелика невольно поёжилась, вспомнив своё приключение в этой галерее.

– Я знал, что тебе понравится! – воскликнул Фиг, который по-своему истолковал её жест. – Там всем нравится, надо только не слишком поддаваться нахлынувшим чувствам, а то они могут далеко завести!

– Да, это уж точно, – пробормотала Анджелика, а Фиг между тем продолжал:

– Хранящиеся там произведения созданы великими мастерами и призваны не просто изображать пять чувств – они вызывают их реальные образы! Ты обратила внимание, что сова с биноклем, как живая, а из бронзового радио звучат мелодии и можно послушать новости, хотя понимаешь, что на самом деле нет ни звука? А какая там капуста! Я и сейчас чувствую её аромат. А тарелка с сосисками… А статуя Фигушки из розового мрамора!..

– Подожди, подожди, ты о чём? – перебила его Анджелика. – Какая ещё капуста с сосисками? Я там видела совсем другое!

– Ах, да! – Фиг звонко хлопнул себя по лбу. – Совсем забыл, ведь в этой галерее каждый видит то, что больше соответствует его натуре. Значит, ты не видела то, что видел я. А что ты там видела?

– Ну-у, орла, розовый куст, арфу, фрукты в вазочке и… В общем, это не важно!

– Понимаю.

Фиг на секунду задумался.

– Значит, не зря ты вылетела оттуда, как ошпаренная.

Анджелике расхотелось продолжать разговор о "Галерее пяти чувств" и она спросила:

– А там, в саду, я была маленькой или большой?

Фиг хмыкнул, поглядев на неё с лёгкой насмешкой.

– Размеры! – воскликнул он. – Типичный человеческий стереотип мышления. Какая разница? Если хочешь знать, то на этот вопрос нет ответа. Сад, на краю которого ты побывала, простирается на многие – многие дни пути, а с точки зрения его обитателей он бесконечен. И, тем не менее, в замке он занимает сравнительно небольшой зал.

– А кем я там была? Стрекозой или эльфом?

– Самой собой! Только собой, соответствующей этому месту. Но для удобства можешь считать, что была эльфом, феей или чем– то в этом роде.

– А ты?

– Я везде и всегда одинаков. Могу немного изменяться в размерах, ну там цвет могу поменять, или что-нибудь в этом духе, могу притвориться кем-то, так, что не сразу узнаешь, но всё равно остаюсь таким, каков я есть. Такова моя природа!

– А какова твоя природа?

– Давай потом об этом, а? Сейчас моя природа жутко проголодалась, и я думаю твоя тоже.

Анджелика прислушалась к себе и поняла, что он совершенно прав. И всё же её волновала ещё какая-то мысль.

– До чего же жаль моих крыльев! – произнесла она, поводя лопатками, которые уже совершенно не болели.

– Войди туда снова, и они появятся.

– Ну, уж нет! – ответила девушка, которой вспомнился пауконь. – А ты хорошо владеешь мечом!

– Ха! Поживёшь с Козой, научишься. Да, кстати!

И он извлёк откуда-то меч, подошёл к рыцарскому доспеху, стоявшему в нише, и с поклоном протянул оружие в его направлении рукояткой вперёд. Стальной шлем слегка кивнул, ржаво скрипнув, железная рука взяла меч и поставила его перед собой, уткнув концом в пол, а рукоять прижала к нагруднику.

– А теперь пошли, – сказал Фиг, проделав эту церемонию.

Анджелика не возражала. При взгляде на застывший в неподвижности доспех она испытала тот же страх, что и при виде статуи, призванной изображать осязание, в "Галерее пяти чувств". Правда, теперь у неё был спутник. Смешной, нелепый, но забавный и уже доказавший, что может её защитить.

Они шли по коридору обратно в сторону спальни, где она впервые очнулась после своего прибытия в замок, как вдруг Анджелика остановилась, как вкопанная, напротив мощной дубовой двери, усеянной металлическими заклёпками. Раньше она эту дверь не заметила, скорее всего, проскочила мимо, когда шла в задумчивости к саду цветов. Надпись на двери гласила -

"Валькирия". Заметив, что она рассматривает, Фиг посерьёзнел, занервничал и попробовал потянуть девушку дальше за собой.

– Ну, пойдём же, – говорил он, беря её за руку, – это может подождать, давай сначала хотя бы пообедаем.

– Я хочу туда войти, – упрямо заявила Анджелика, которая не вполне понимала, почему она этого хочет.

– Знаю, что хочешь. Двери имеют свойство призывать, но это не значит, что на каждый зов нужно откликаться! Кстати, неизвестно, куда ты попадёшь за этой дверью. Я, например, там никогда не был. А причина проста – дверь открывается только девственницам, к числу которых я не имею чести принадлежать!

И он поглядел на Анджелику с выражением некоторой надежды. Но девушка улыбнулась и нажала на чёрную металлическую ручку. Дверь со скрипом отворилась, и юная валькирия шагнула за порог. Вслед за ней засеменил слегка разочарованный Фиг, негромко бормоча себе под нос:

– Надо же! А ведь такая красивая, и возраст как раз…

Глава 5. Валькирия

Но Анджелика пропустила эти слова мимо ушей. Её ноги встали на грубый бетонный пол и это уже не были нежные ножки принцессы. Подошвы были загрубевшими, не привыкшими к обуви. Голени и колени покрывали шрамы. Такие же шрамы красовались на руках тонких, но сильных. Одета девушка была в какие-то лохмотья, а в руках сжимала копьё.

Её звали – Ан. Пушистое круглое существо, прижавшееся в страхе к её ногам, звали Фи. Она сама страха не испытывала. Мысли были короткими, ясными. Такой же была и речь. Её речь, но не Фи. Он лепетал, что-то бессвязное и дрожал всё больше!

– Фи, нюхай! – властно приказала она.

Бедный Фи прошёл немного вперёд и шумно втянул воздух своим огромным носом.

– Впереди д-два