И если признание иноземцами титула государей за русскими правителями и имени государства за самой Русью говорит об уровне общественного развития языческой Руси, если высокая оценка иноземцами изделий русских мастеров – это уровень цивилизации, то грамотность русов-язычников, не жрецов или князей, а простых людей – кузнецов, купцов, княжьего служилого люда, – это уровень культуры.

Уровень, надо сказать, весьма высокий – ещё несколько веков спустя в ином рыцарском романе христианской Европы можно было прочесть: «жил благородный рыцарь. Он был таким учёным, что даже умел читать».

Конечно, неверно говорить, что страна грамотных кузнецов стояла «выше» стран с уже возникавшими университетами. Просто надо признать, что нет и не может быть никакого «выше» и «ниже», что особенности языческой Руси – или Запада – это именно особенности, а не признаки загадочной «отсталости» (чтобы говорить об отставших, нужно быть твёрдо убеждённым, что все идут в одном направлении [7] ) или не менее загадочного «прогресса».

Поскольку речь в нашей книге о язычниках, то надо сказать несколько слов и о язычестве Древней Руси, дать хотя бы самое общее, естественно, чудовищно схематичное представление о Вере, ради которой герои нашей книги будут жить, сражаться и погибать.

Для начала: славяне и русы знали единого Бога. Об этом свидетельствует Прокопий Кесарийский, византийский автор VI века, и немец Гельмольд полтысячи лет спустя.

В договоре Руси с греками в 945 году сказано: «…а те из них (русов. —Л.П.) , кто не крещён, да не имеют помощи от Бога и Перуна», а в 971 году воинствующие язычники Святослава клянутся «от Бога, в него же веруем, в Перуна, и в Волоса, скотья Бога».

В насквозь, как увидим, языческом «Слове о полку…» – «суда Божия не минута» в цитате из оборотня и колдуна Бояна, Велесова внука, обращённой к князю-оборотню Всеславу Полоцкому.

Второй раз Бог упоминается в «Слове…», когда в ответ на молитву Ярославны Солнцу, Ветру и Дону: «Игорю князю Бог путь кажет из земли Половецкой на землю Русскую». Вряд ли на языческую молитву отозвался Христос!

Князь ещё некрещёных болгар Пресиян писал в своей так называемой Филиписийской надписи: «Когда кто-то говорит правду – Бог видит. И когда кто-то лжёт – Бог видит. Болгары сделали много хорошего христианам, а христиане забыли об этом – но Бог видит!»

Сам болгарский правитель, кстати, величал себя «От Бога князь» – при том что от христиан он себя, как мы с вами, читатель, только что видели, чётко отличал.

Язычники не часто называли это Божество собственным именем. Да и понятно. Да простится мне такое сравнение, но есть звери – лисы, лоси, барсуки, кабаны, а есть – Зверь, которого по имени лишний раз лучше не поминать, а то ведь: о нём речь, а он – навстречь.

У поморов были рыбы – сельдь, треска, навага, – и была Рыба, которую лучше не поминать всуе (обидится, уйдёт), спасение поморских посёлков от голода и цинги – сёмга. Её я рискнул назвать, ибо она читателям неочевидна, да и я не помор.

Для, простите, наркомана есть всякие там осока, пырей, лебеда, а есть – Трава, основа его страшного и жалкого существования.

Самое главное мы подчас называем не собственным именем, а родовым. Отсюда и этот Бог у славян-язычников для обозначения Бога над Богами, Бога Богов.

Между прочим, не одни русы пользовались такой логикой. Скандинавы очень часто называли своего верховного Бога Одина просто «Ас» – «Бог». Тюрки называли «Богом» Тенгри – повелителя Богов, небесного хана. Эллины звали Зевса Олимпийского «Богом» – Днём.

Верховного Бога балтов звали Диевс – опять-таки попросту «Бог». Мать Богов индусов именуется до сих пор Дэви – Богиня.

Но мы знаем Его имя, имя, под которым славили Его наши пращуры-русы. Это заслуга покойного академика Бориса Александровича Рыбакова. Его открытия не опровергнет никакая злопыхательская «критика».

Впрочем, мы не будем здесь подробно её рассматривать и опровергать. За открытие Рыбакова говорят источники – единственный надежный фундамент любой исторической мысли.

В одной из древнерусских книг сказано – «Всему бо есть творец Бог, а не Род» – следовательно, кто-то утверждал обратное! В «Слове Исайи пророка о Роде и Рожаницах» культ Рода противопоставляется на равных «праведной» вере в «истинного» бога Библии.

Есть и иные доказательства, но здесь хватит этих. Как говорили древние римляне, sapienti sat – разумному достаточно, желающих же спора ради спора не утолишь и множеством томов.

Именно Род скорее всего изначально порождал из Себя мир в «Голубиной книге». Для существования этого мира Род принёс Себя в жертву.

Так мы получаем культ жертвенности и Жертвы, Бога, принёсшего Себя в жертву за мир. И отношение к миру – телу Бога, жертвенному дару Его.

Солнце красное от лица Божья,

Млад ясен месяц от грудей Божьих,

Утренняя заря, заря вечерняя

От очей Божьих…

На Жертве Божества зиждился миропорядок – рота (слово, родственное древнеиндийскому «рита» с тем же значением). Рота также и клятва. Языческая присяга, тесно связывающая слово человека с мирозданием. Русы клялись – «пока мир стоит, пока Солнце светит».

Хранителями роты в обоих её смыслах были следующие за Родом Боги русов. Это Перун – Бог гроз и битв, покровитель воинов.

В его честь знатные славянские воины выбривали себе бороды и головы, оставляя лишь усы и длинные пряди на макушке – именно так изображает Перуна текст «Повести временных лет» и миниатюры Радзивилловской летописи.

Это Волос, Бог зверей, мертвецов и колдунов, покровитель волхвов. Само его имя означало «волосатый, косматый». В его честь на сжатом поле оставляли последний сноп – «Волосу на бородку».

Его люди – волхвы и жрецы – согласно летописям и западным хроникам носили длинные бороды и волосы.

В договоре заклятого язычника Вещего Олега – том самом, где «русин или христианин» – русы клянутся Перуном и Волосом.

Игорь, у которого в дружине появляются христиане, клянется только Перуном.

В договоре воинствующего язычника Святослава вновь появляется нетерпимый к христианам Бог волхвов.

Подчеркну – эти Божества упоминаются в договорах вместе. Теория об их «вражде» не имеет никаких оснований.

Сейчас она, хоть и продолжает неоправданно занимать место в популярной и справочной литературе, в книгах, в общем, замечательных – таких как «Мы – славяне» Марии Семёновой и «Дорогами Богов» Юрия Петухова (во всяком случае, первые издания «Дорогами…» были неплохи), энциклопедии «Мифы народов мира» и многих других, – встречает достаточно серьёзный критический отпор.

А.А. Панченко критикует её в своём «Народном православии», М.А. Серяков в труде «Голубиная книга» – священное предание русского народа».

Со временем, может быть, кто-нибудь и вспомнит, что первую и, собственно, последнюю необходимую критику этой теории дал ещё покойный Борис Александрович Рыбаков во времена, когда она находилась на пике популярности.