От плохо закрепленной свечи вспыхнул занавес в тот момент, когда приглашенные на бал гости беспечно танцевали. Мгновенно загорелась сухая мебель, пламя охватило стены, легкие платья дам. Началась паника, в бушующем огне гибли десятки людей, цвет парижского общества. Какой-то офицер вскочил на подоконник, его громкий повелительный голос заставил людей опомниться, не давить друг друга. Он тут же на месте организовал группу смельчаков-спасателей, которые, бросаясь в огонь, вытаскивали беспомощно кричавших людей.

Сам герой вынес из огня двух женщин — Каролину Мюрат и Полину Боргезе, двух сестер императора Наполеона. Этим героем был Александр Чернышев. Наутро слава о нем разнеслась по Парижу. Его даже прозвали «маленьким царем Парижа». Не было в обществе человека, который не мечтал бы познакомиться с умным, красивым, отважным «любимцем двух императоров».

За короткий срок Чернышеву удалось создать разветвленную сеть информаторов в правительственных и военных кругах Франции. «Друзья» были не только «платоническими», многие из них были подкуплены за немалые деньги, в том числе и личные».

Именно через материалы платной (негласной) агентуры нашему офицеру удалось предугадать основные контуры стратегического замысла Наполеона и направление главного удара его Великой армии, а также численности войск его Первого эшелона. Он выдвинул идею так называемого «победоносного отступления». В частности он писал главнокомандующему Русской армии:

«Затягивать продолжительное время войну, умножать затруднения, иметь всегда достаточные армии в резерв. Этим можно совершенно спутать ту систему войны, которой держится Наполеон, заставить отказаться от первоначальных своих планов и привести к разрушению его войска вследствие недостатка продовольствия или невозможности получать подкрепления или вынудить к ложным операциям, которые для него будут гибельны».

Одним из агентов Чернышева стал сотрудник военного министерства Франции Мишель. Он входил в группу офицеров, составлявших дважды в месяц так называемую «Краткую ведомость» — сводку о численности и дислокации французских вооруженных сил. Она составлялась в одном экземпляре и предназначалась лично Наполеону. Но Мишель брал на себя труд снимать копию этого документа для Чернышева. Через неделю эту копию специальный курьер доставлял императору Александру I.

«Зачем не имею я побольше министров, подобных этому молодому человеку», — такую надпись сделал царь на полях одного из сообщений Чернышева.

10 января 1811 года, через несколько дней после пожара, молодой военный атташе вечеринкой отметил свое двадцатипятилетие. Одну из гостей он поехал провожать лично. Это была Полина Боргезе, славившаяся своим легким нравом и беломраморным телом. В эту ночь он домой не вернулся.

Другой его дамой сердца была Полина Фурес. Еще во время египетской кампании она была любовницей Наполеона. Вернувшись в Париж, она завела светский салон, всегда полный умных и интересных гостей.

Одним из завсегдатаев вечеринок был «хозяин картографии» — секретарь топографической службы Наполеона. Он снабжал Чернышева копиями совершенно секретных карт ряда городов Европы, где строились новые дороги, склады и арсеналы.

Бывали тут и маршалы Великой армии: Удино, Лефевр, Даву, Бернадот, Груши и другие, которым он дал четкие и правдивые характеристики.

Лично от Наполеона он получил первые данные о намерении Франции напасть на Россию, что было сразу же доложено Александру Павловичу.

Однажды, исполняя поручение русского императора вручить его письмо Наполеону, Чернышев был вынужден для исполнения задания выехать в Испанию, где в это время в замке Мараке находился французский лидер с целью подавления вспыхнувших народных волнений. По возвращению в Россию Чернышеву удалось собрать много секретных сведений о численности французских войск, находящихся в Испании, о запасных частях, готовившихся для отправки в качестве подкрепления, об очагах восстаний и конкретных фактах недовольства испанцев французами, о местах дислокации военных гарнизонов в восточной части Франции и другие материалы разведывательного толка. Обо всем он подробно доложил государю, который остался доволен сделанной работой Чернышева.

* * *

Активная разведывательная деятельность Чернышева не могла остаться не замеченной со стороны неприятельских спецслужб. Уже весной 1812 года он почувствовал повышенный интерес со стороны французской полиции к своей персоне. Кстати, в этот период был разоблачен его ценный агент Мишель. Скоротечные расследования через следствие и суд вели его на эшафот к гильотине. Встречаясь с другим ценным агентом, он заметил за собой слежку.

«Неужели «хвост» за собой привел мой помощник? — подумал Чернышев. — Значит, он расколот или перевербован… Значит, я работаю с подставой. Но нет, материалы его добротные, перепроверены и высоко оцененные в Петербурге. Сам император похвалил меня».

Та встреча прошла благополучно, но от других личных встреч пришлось на некоторое время отказаться. А тем временем вокруг Чернышева была соткана целая шпионская сеть. Руководство полиции докладывало Наполеону о широкой осведомленности русских по мероприятиям подготовки французов к войне с Россией. После чего в армии и в штабах разных степеней военная контрразведка повысила активность на вероятных каналах утечки секретной информации.

В войска поступил грозный рескрипт Бонапарта, в котором говорилось:

«Министр полиции меня информирует, что краткая ведомость о дислокации войск империи — та, что направляется посольством каждые три месяца, — оказывается у русских, как только она выходит в свет. Эта ведомость дошла даже до их войск и штабов. Горе тому, кто виновен в этом презренном предательстве, я смогу навести порядок, разоблачить преступника и заставить его понести наказание, которое он заслуживает».

Чернышеву пришлось применить всю свою изворотливость и влияние, чтобы не погубить ценного агента. Практически его линия поведения была такова, что в ходе своих конкретных действий он дал повод для подозрения совершенно другого французского военного чиновника.

Но кольцо подозрений против русского военного атташе с каждым днем сужалось. Все чаще он фиксировал за собою слежку. Возле его дома ежесуточно выставлялись филеры, занимающиеся наружным наблюдением. Чернышев понимает, что он может быть задержан, арестован и обвинен в шпионаже, поэтому просится отозвать его в Россию.

Он посылает в Петербург шифровку такого содержания:

«Прошу предоставить мне отпуск по состоянию здоровья. Лечиться я намерен в своем имении парным молоком и свежим воздухом».

Это был сигнал или пароль Центру, говоря современным языком — попал под подозрение спецслужб и надо срочно покинуть страну пребывания. И не потому, что боится оставаться в Париже, он рвется в войска, дабы применить свои знания, опыт и силу на поле брани. Поэтому накануне запланированного срочного отъезда полковник уничтожает всякие уликовые материалы. Однако избавление пришло неожиданно от самого Наполеона, принявшего решение отправить Чернышева с очередным письмом к российскому императору Александру. Таким образом, он благополучно покидает Париж. Вовремя он убыл из Франции.