Она попыталась сесть, в голове вертелась только одна мысль: «Нужно снять ожерелье». Она заставила себя приоткрыть глаза, перед глазами все поплыло. Ее вес переместился, и импровизированная кровать сделала то же самое, Алиса снова повалилась назад, что-то больно ударило ее в спину. Резко открыв глаза, она поняла, что лежит на груде костей. Некоторые из них были древними: желтыми и хрупкими, почти превратившимися в пыль. Другие были свежими, на них еще сохранились хрящи. Какие-то принадлежали животным, но часть безошибочно были людскими. Линии и царапины на костях походили на следы когтей. Или зубов.

Задыхаясь от ужаса, Алиса попыталась встать на ноги, но споткнулась, словно находясь под действием наркотика. Кости рассыпались, она споткнулась и упала в грязь, ее лицо оказалось на одном уровне с ухмыляющимся черепом. Приторный запах цветов, пропитавший ее одежду, смешался со сладковатым запахом гниющей плоти. И все же усталость не покидала ее. В голове постоянно вертелась нелепая мысль, что ей нужно просто лечь и немного отдохнуть, тогда сможет мыслить ясно и подумает об опасности, в которой оказалась. Ухмыляющийся череп издевался над ней, ужас боролся с неестественным дурманом. Алиса понимала, что если она позволит себе снова заснуть, то, возможно, никогда больше не проснется. Она отодвинулась от черепа и почувствовала, как ожерелье коснулось ее кожи, девушка с отчаянием схватилась за холодный металл. Она пыталась черпать из него силы, стараясь снова принять вертикальное положение.

Она находилась в какой-то темной пещере. Свет просачивался сквозь небольшую щель впереди, и его оказалось достаточно, чтобы можно было увидеть груды костей, покрывших весь пол мелкими кучками. Алису вырвало от одной лишь мысли о том, что она лежала в этой жуткой грязи.

— Что это за место? — прошептала она, потирая ожерелье между большим и указательным пальцами и боясь, что без него она снова поддастся удерживающему ее бреду и станет просто еще одним скелетом.

Она подняла подвеску с сердечком и сунула ее в рот, возникло ощущение кусочка льда на языке. В голове у нее прояснилось, будто она только сейчас полностью проснулась. Освободив руки, она собралась с силами и с трудом поднялась на ноги, борясь с головокружением, которое накатывало волнами. Она подтянула одну ногу, затем другую, и заковыляла к источнику света, стараясь не спотыкаться и вздрагивая каждый раз от звука, который издавали кости — от этой сухой какофонии под ее ногами. Она наклонилась вперед, ближе к земле, вытянула руки на случай падения. Она напряглась, силясь услышать еще какие-нибудь звуки, кроме тех, что издавала сама. Кто-то или что-то принесло ее сюда, в это логово древнего зла. Если он вернется, она должна быть готова. И с этой мыслью она потянулась к длинной кости, сухой и пожелтевшей от старости, толщиной с ее запястье. Возможно, это была кость ноги, кому она принадлежала человеку или зверю, девушка не имела понятия. Она схватила ее и взмахнула, чтобы почувствовать ее тяжесть и вес. Кость казалась достаточно твердой. И если ее похититель вернется, то окажется лицом к лицу с готовой к бою девушкой, а не с бессознательной жертвой.

Свет пробивался сквозь щель возле самой земли, так сильно вход был завешен густым плющом и покрыт ковром из крапивы. Алиса тихо выругалась, когда крапива принялась жалить ее ноги и руки, пока она пробиралась сквозь цепкую растительность к слепящему свету снаружи. Жгучий зуд, вызванный укусами крапивы, еще больше рассеял ее усталость.

— Где это я? — воскликнула Алиса, когда, шатаясь, вышла на открытое место, кулон с сердцем выскользнул из ее губ.

Она оказалась под пологом из деревьев, между огромными корнями дерева, которых почти не было видно снаружи. Поморгав, чтобы зрение стало ясным, Алиса, прищурившись, осмотрелась вокруг, увидела пролом в деревьях, двинулась к нему и вышла на яркий солнечный свет. Далеко внизу, где-то справа, сверкало голубое море. Впереди раскинулось зеленое поле молодой пшеницы. Посмотрев на склон холма, Алиса поняла, что находится всего лишь в двух шагах от того места, где проходила в последний раз. Но солнце было заметно ниже, а значит, она проспала в пещере с костями около четырех часов.

Впереди, за мерцающим полем пшеницы, была видна насыпь Crack Ankle Lane и дорога домой. Прижав костяное оружие к груди, Алиса быстро, как только была способна, начала пересекать поле. Она пробиралась сквозь зеленую пшеницу так, словно оказалась в кишащей акулами воде. Она шла вперед и старалась, чтобы лес всегда был слева от нее. Она внимательно следила за любым движением под деревьями, стараясь не представлять монстров, которые могли схватить ее за ноги под этим зеленым одеялом фермерского урожая.

Вдруг ее внимание привлекла фигура мужчины. Она резко вдохнула, собираясь позвать на помощь, но потом поняла, что это всего лишь пугало. Тощая фигура напомнила ей о трупах в пещере. Содрогнувшись, она поспешила прочь от него как можно быстрее. Пробираясь сквозь шелестящую пшеницу и спотыкаясь, она все больше приближалась к насыпи Crack Ankle Lane. Поле окаймляли кусты ежевики, и Алиса замедлила шаг, ища просвет, чтобы спуститься к тропинке внизу.

Ветер принес какой-то мягкий звук, и прежде чем она успела сообразить, она напряглась, чтобы расслышать его. Мелодия ударила ее, будто землю выбила из-под ног. Алиса почувствовала, что шатается от внезапно навалившегося изнеможения. Костяное оружие оттягивало руки, и она уронила его, понимая, что не может бороться с такой тяжестью, очень устала.

Она опустилась на четвереньки, мелодия стала громче, ее легкие наполнил запах цветов утесника, богатый и опьяняющий аромат, в котором безошибочно угадывался запах разложения.

Стиснув зубы, Алиса с трудом продолжила двигаться вперед. Она ползла, как пьяная, уже не обращая внимания на кусты ежевики, за которые хваталась руками. Она была лишь рада шипам, что впивались в мягкую плоть ее пальцев и помогали бороться с наваждением, помогали оставаться в сознании.

Она оглянулась и заметила, что пугало оказалось ближе. И оно виднелось еще ближе, когда Алиса обернулась во второй раз. Боясь отвести от него взгляд, Алиса развернулась и попятилась спиной вперед, отползая от существа и наблюдая за черными впадинами его глаз в поисках признаков жизни. Пасть существа открылась, серая пасть трупа, и снова зазвучала прекрасная песня.

Алиса издала беззвучный вопль, пытаясь заглушить песню криком, и продолжила пробиваться назад. Ее руки схватили пустоту, и она, задыхаясь, проломилась через кусты ежевики, упала навзничь и скатилась вниз склону насыпи. Шипы хлестали ее по лицу