Белые шёлковые воротнички рубашек у Неледима и Митиля казались особенно нарядными. И шпаги! Все получили оружие. А вот это мне не понравилось! Любой из женихов мог быть наёмником дворян-заговорщиков.

Я мигнула отцу на шпаги, а он улыбнулся и повёл головой в сторону слуг, только теперь я заметила, что у них есть ножны. Это же охрана дворца! Ах, я! А ещё маг-дознаватель!

Женихи терпеливо встали у кресел.

— Господа-женихи, — король поднялся, папа у меня красавец, — я приветствую вас в моём дворце, в моём королевстве. Прошу к столу.

Они уселись. Слуги подавали первое блюдо, будь моя воля, я бы пила компот из вишен с булочками прямо в спальне, но мне приходилось присутствовать на королевских завтраках, обедах и ужинах с десятью переменами блюд. И это ещё немного, как-то было двадцать.

Я тоже плюхнулась в кресло, понимая, что потеряю не меньше часа совершенно зря. Но тут распахнулись створки, за вошедшим в большую королевскую столовую бежал раскрасневшийся церемониймейстер и вопил:

— Ваше имя, сударь! Я должен объявить о вашем прибытии королю!

— Здравствуйте, ваше величество, ваше высочество. Успокойтесь, Фиринспокк, я — мэтр Храбриани, приглашённый для знакомства с участниками турнира, — он поклонился и с разрешения короля сел в девятое кресло, которое уже принесли расторопные слуги.

Фиринспокк ушёл на цыпочках, поймав недовольный взгляд короля.

И тут же папа благосклонно кивнул мэтру:

— Доброе утро, Стив.

Мой дорогой наставник ни разу не был на королевском завтраке. Папе было неудобно приглашать человека, от которого зависели мои оценки в магическом университете. Но, конечно, Храбриани и король были знакомы. Более того, они были однокурсниками.

И сейчас я осматривала столовую цепким взглядом моего дорогого мэтра.

Абсолютно круглая столовая со стенами, затянутыми шёлком цвета слоновой кости. Округлые буфеты и шкафы ярко-синего цвета были созданы с помощью магии. За их прозрачными стёклами стояли парадные белые сервизы. Они восхитительно смотрелись на синем круглом столе. Скатерти отцу не нравились, поэтому маги меняли столешницу из синего редкого мрамора раз в год. Сейчас сервиз был белоснежный с золотыми вензелями. Его дополняли хрустальные графины и вазочки. В центре стола в круглой вазе благоухал букет сирени из королевской оранжереи.

Люстра с сотнями магических кристаллов гигантским цветком парила в воздухе. Это было новое изобретение нашего старого мага. Это он наложил на хрустальную розу такие заклятия, чтобы она летала по залу королевской столовой.

Но самым моим любимым предметом был округлый камин из синего мрамора. Огонь пылал в нём всегда, но особенно приятным он был теперь, ледяной зимой. Кресла были белыми. Слуги тратили немало магии, чтобы навести порядок в королевской столовой. Я лично вечно проливала любимый компот из вишен на белоснежный бархат.

Я увидела, что внимание мэтра Храбриани переключилось на женихов. Он оценивал их, как старый ювелир принесённые ему на продажу драгоценные камни. Ещё бы немного, и он бы капнул на них кислотой, чтобы удостовериться в их подлинности. А я наблюдала за моим дорогим наставником. Он был лысоват, невелик ростом, любая барышня посчитала бы его некрасивым, но для меня его узкое лицо с мелкими чертами и чёрными ясными глазами, в которых светился его незаурядный ум, казалось временами прекрасным. Его одежда, аккуратная, но недорогая служила ему, чтобы сливаться с любой толпой горожан среднего достатка: серый камзол, серые штаны и серый плащ. Тёмно-серую шляпу, он, наверняка, оставил в гардеробной для гостей.

Отцу не терпелось спросить, что думает мэтр Храбриани обо всех этих драгоценностях, нет ли среди них фальшивок? Но он начал непринуждённую беседу о погоде, о грандиозном карнавале, которым традиционно отмечался конец года.

Створки двери хлопнули в момент, когда Храбриани и король с жаром вспоминали карнавалы их молодости: разумеется, танцы тогда были веселее, маски забавнее, девушки красивее, а вино опьяняло, как никогда теперь.

Все гости повернулись в сторону дверей. Ни одному человеку не позволялось вот так вваливаться в королевскую столовую во время праздничного завтрака без приглашения. Выхватывать из блюда румяную булочку и, чавкая, устраиваться на ручке моего кресла.

Ни одному, кроме Финиста. Он кивнул всем присутствующим и заговорил со мной. На шалости шута король смотрел сквозь пальцы.

— Я пришёл спросить тебя, похоже ли я изобразил Офелию? — Финист говорил вполголоса, и король с мэтром продолжили беседу. — Вот смотри.

Офелия получилась, как жива… ну то есть, как он её увидел. На синеватом листе картона, шут набросал полупрозрачное привидение прекрасной девушки лёгкими штрихами белой краски. Я не смогла бы сказать, что прекраснее: нежный овал лица с распахнутыми доверчивыми глазами, тонким носом и красиво очерченными губами или изящное тело! Офелия была красавицей. Злые языки говорили, что она утопилась из-за злого принца из Династии Белых волков. Но я думаю, что это была неправда. Такую красавицу принц бы не бросил никогда!

— Да, это Офелия, ты — чудесный художник, — мягко ответила я, испытывая искреннее восхищение.

Финист умел всё: рисовал, играл на скрипке, танцевал и делал такие снежные и ледяные скульптуры, что даже выиграл городской конкурс в честь карнавала в прошлом году.

— Покажи-ка, — заинтересовался король.

— Офелия! — обрадовался мэтр Храбриани. — я давно собирался её допроси… то есть расспросить. С её гибелью связана какая-то тёмная история.

— Не всем легендам следует верить, Стив! — покачал головой король.

И они снова начали вспоминать теперь уже о скачках и забавных выходках времён их студенчества.

Я шепнула Финисту:

— Иди, вечером встретимся.

И шут послушно ушёл. А женихи молчали и таращились на мэтра и короля, изредка переводя взгляды на меня.

Я должна была завести непринуждённую беседу, но у меня не было настроения. И я молча поглощала пирожные, пирожки и мороженое, моё любимое из апельсинов и винограда.

Когда, наконец, принесли серебряные блюда с водой, я смогла выдохнуть. Женихи чинно опустили пальцы в воду, вытерлись салфетками. И я опять увидела выскользнувшего из тени короля Викториана.

— Господа, я жду вас к часу в малой синей гостиной, — сообщил он женихам.

Те раскланялись и удалились. По-моему, тоже облегчённо вздыхая. Король придал улыбке максимальное расположение, но, думаю, они ему не понравились.

— Ты зайди ко мне, доченька, — шепнул папа мне на ухо и прошествовал в кабинет с мэтром.

Я подождала несколько минут, внимательно разглядывая слуг, убирающих посуду, и допивая компот из вишен, проглотила последнюю сладкую вишенку и шмыгнула в папину спальню.

Мэтр, видимо, уже обследовал комнату и теперь совал острый нос в щель от кинжала, а потом склонился и над самой «Серебристой смертью».