Саша не поражал Киру чудесами красноречия. Он не рассказывал анекдоты, не интересовался ее жизнью – словом, вообще было не понятно, зачем он пригласил ее в бар. Он смолил сигарету за сигаретой, потягивал свое пиво, изучал огромную плазменную панель, по которой крутили запись какого-то концерта. Кира залпом допила свой коктейль. Есть уже не хотелось, но только по той причине, что она вдруг перестала ощущать свой желудок. И колени, кстати, тоже. «Как же я теперь пойду в пиццерию», – риторически подумала Кира.

Потом она перевела взгляд на Александра.

– Ты, кажется, хотел о чем-то поболтать, – напомнила она и поняла, что язык не больно-то готов ее слушаться.

– Говори, если хочешь, – разрешил Саша.

– А ты, значит, не хочешь? – запоздало удивилась Кира.

– А мне и так неплохо. А что еще нужно после работы? Выпить пивка, послушать музыку, посидеть с красивой девушкой… Все как положено. Тут, кстати, скоро должен быть концертик какой-то. Живая музыка, все дела… Так что сидим нормально.

– Посидеть с девушкой? – переспросила Кира, хоть слова Саши ей и польстили. – Кажется, у тебя уже есть девушка. Почему бы тебе не посидеть с ней? Я согласилась придти, потому что думала: тебе есть что сказать.

– Катька-то? А я с ней немного того… пособачился.

– Почему бы не пойти и не помириться?

– Вот еще. Пусть она за мной бегает. Я бегать не обязан, – хорохорясь, возвестил Александр.

– Ну, а я-то здесь при чем? – все еще не понимала Кира.

– Не могу же я заявиться в бар и сидеть тут один…

– Почему бы и нет?

– Скучно. Да и что знакомые подумают…

Кире пришлось собрать волю в кулак, чтобы вновь почувствовать свои коленки, а после этого – подняться с деревянного стула:

– Вот что, Сашенька. Я ухожу. Надеюсь, что не успею умереть с голоду до того момента, как найду ресторан. Ты – необыкновенно внимательный кавалер. И не вздумай опять мне названивать. Счастливо оставаться!

* * *

Вновь оказавшись на Невском, Кира не могла надышаться. После прокуренного помещения бара воздух на проспекте казался ей чистым кислородом. Не долго думая, Кира свернула в первую попавшуюся «Шоколадницу».

«Здесь хотя бы быстро обслужат», – подумала она.

В ожидании заказа (суп с гренками, «Цезарь», блинчики с мясом, яблочный штрудель) она набрала Наташку.

– Привет, дорогая моя! – поприветствовала та Киру.

– Ты зачем мой телефон Саше дала?

– Какому Саше? Ах, этому… Да ерунда. Он переживал, что ты зажигалку забыла у него забрать. Хотел вернуть.

– А почему через тебя передать не мог?

– Это ж когда еще случилось бы, – Наташка засмеялась, – пока мы с ним встретились бы, потом с тобой еще столько же собирались бы пересечься… Напрямую всегда проще.

– Отлично. Вот только беда в том, что нет у меня никаких зажигалок. И не было никогда. Наташ, я ведь не курю, ты же знаешь.

– Еще я за наличием зажигалок у тебя не следила, – протянула Наташка. – И потом, а вдруг ты на работе закурила? А что? Каждый имеет право начать курить. И ты могла начать. Значит, не было никакой зажигалки? А что тогда Сашка хотел?

– Развеяться. Сделай милость, хотя бы адрес мой не раздавай направо и налево.

– Скажешь тоже… адрес…

Кира вдохнула упоительный запах, который поднимался от супа. На расставленную перед ней еду она смотрела с таким вожделением, какого давно не испытывала. Но, прежде чем взяться за ложку, она вспомнила кое-что и рассмеялась.

Саша все-таки сам заплатил за ее коктейль.

Сергей Сергеевич был мрачнее грозовой тучи. Он вновь появился в офисе с большим опозданием. Кира открыла было рот для приветствия, но Горелов, возможно, сам того не желая, припечатал ее к стулу своим выразительным взглядом.

Он прошел в свой кабинет, и дверь за ним закрылась плотно, но бесшумно. Правда, через несколько секунд у Киры на столе коротким местным вызовом запищал телефон.

– Кофе мне свари, пожалуйста, – попросил Горелов, – и сахара, главное, положи побольше.

– Хорошо, – ответила Кира и отправилась сражаться с кофеваркой. Она почти всегда забывала выключить кофемашину, получив от нее драгоценную коричневую жидкость. Кофеварка призывно светила красной лампочкой, Кира спохватывалась и выключала. Но она боялась, что в один прекрасный день отвлечется надолго, и кофеварка поплатится за это расплавленными внутренностями. А Кира будет вынуждена оплатить ущерб из собственного кармана…

Поставив на металлический подносик внушительную чашку с кофе и вазочку с песочно-шоколадным печеньем, Кира открыла дверь в кабинет Горелова, водрузила получившуюся конструкцию перед ним на стол и хотела было уже выйти.

Но Сергей Сергеевич неожиданно остановил ее.

– Кира.

Она обернулась.

– Да?

– Присядь.

– Но как же телефон в приемной, – растерялась Кира.

– Подождет твой телефон, ничего с ним не сделается. В крайнем случае, в маркетинге ответят.

Кира послушно села, машинально поправив воротник блузки. Сделав сосредоточенное лицо, она устремила взгляд на Горелова.

Тот поднял с подноса чашку, поставил ее перед собой, взял из вазочки печенье и тут же положил его обратно.

Казалось, будто всеми своими мыслями он витает где-то далеко. Это было совсем не свойственно Кириному боссу. Она уже недоумевала, зачем он попросил ее задержаться.

К счастью, Горелов довольно быстро опомнился, сообразив, что находится в кабинете не один, и что он зачем-то попросил Киру остаться.

– Такие дела, – сказал он, вздохнув.

Кира вопросительно подняла брови.

– На следующей неделе нашу фирму должен будет возглавить другой директор.

– Неужели вы увольняетесь? – оторопела Кира. – Но почему? Что-то случилось?

– Нет. Не увольняюсь. Да, случилось… В общем… Это долго и трудно объяснять. Да тебе и ни к чему лишние подробности. Я останусь в компании на другой должности. А мое место займет новый руководитель… и будет управлять фирмой согласно новой политике…

В этот момент до Киры дошло, что здесь что-то не так:

– А как же я?

– Это вопрос решенный. Если, конечно, ты захочешь остаться.

– Почему я должна не хотеть?

– Действительно… В двух словах – будущий директор будет собирать свой административный аппарат, исходя из своих потребностей. Делая его под себя. У него будет свой секретарь.

– Но ведь я останусь вашим секретарем?