— Готовьте команду к спасательной операции на Конкордию! Я пока узнаю, в чём там может быть дело! — продолжила Сударева, — дайте мне сводку, численность и отправьте на Амундсен-Скотт запрос по координации!

— Они уже звонят нам! Билл Фишер на проводе.

— Соединяйте! — и Сударева взяла с пульта армейскую чёрную трубку на витом телефонном шнуре.

— Говорит начальник Офиса Системного Контроля!

— Спасибо, я знаю, кто вы! — коротко и серьёзно ответила Сударева, — вам известна обстановка?!

— Сутки назад они отправили весь штат на Беллинсгаузен, там осталось восемь человек, все учёные — химики, принадлежат к секретной лаборатории, проект опасный с возможностью заражения, чем конкретно занимаются — не знаем, но могут возникнуть серьёзные проблемы, можете остаться без своих людей, поэтому предупредите их сразу!

— В смысле?! — насторожилась Сударева.

— В смысле они там вольфрам дейтерием запивают! А вы думаете, кто-нибудь из очкастых ботаников лампочку самостоятельно вкрутить не может и поэтому нас на помощь позвал в одиннадцати бальный шторм?

— Я ничего не думаю! Я выясняю обстановку! Самолёт туда не приземлится ещё долго, поэтому нам придётся выдвигать спасательную группу!

— Пусть возьмут с собой оружие!

— Зачем?!

— Вы меня, кажется, не понимаете, подполковник. Вы смотрели фильм «Обитель зла»? Так вот если вашим людям там навстречу в пятидесятиградусный мороз шестирукий маугли выбежит, я абсолютно не удивлюсь!

— Хорошо, а вы?! Вы ближе в два раза!

— Я отправлю туда людей, но с учётом скорости наших вездеходов и бури, они появятся там не раньше, чем через двадцать шесть часов!

— Я рассчитывала на то, что вы знаете ситуацию более подробно.

— Эта лаборатория не была бы секретной, если бы я знал о ней более подробно! Однако могу предположить, что при наличии среди них техника и программиста, они остались без электричества, иначе на кой чёрт подавать примитивный сигнал, когда есть спутниковая связь? И ещё, — на вашей станции сейчас находится французский пилот Андрэ Марсо. Так вот в их команде его невеста, — попробуйте что-нибудь выяснить у него, может они общались между собой по поводу её работы, и возможно он натолкнёт вас на какие-нибудь предположения. Я буду держать вас в курсе дела по мере поступления информации от своих людей.

— Хорошо, я поняла вас, спасибо, конец связи! — закончила свой разговор Сударева.

— Дежурный, где сейчас команда пилотов?! — продолжила она.

— В бильярдной.

— Выведите на монитор, там есть французский гонщик?

— Да вот он!

На втором большом экране появилась трансляция с камеры видео наблюдения в бильярдной комнате.

— Спасибо, я поняла! Передайте начальнику спасательной группы, пусть возьмут с собой пару АКМ-мов и химзащиту обязательно! Как будут готовы — пусть сразу выдвигаются! Держите меня в курсе всех изменений! Я в бильярдную, посмотрим, что может знать этот Андрэ Марсо.

И Сударева направилась в жилой комплекс.

В бильярдной на этаже, где располагались номера пилотов, члены российской группы вместе с французом играли в «Американку» на двух столах. Хэлбокс и Фрэя сидели на диване и параллельно общались с остальными, обсуждая общие темы предстоящего заезда. Хэлбокс ждал своей очереди, пока кто-нибудь проиграет, а Фрэя просто сидела за компанию с остальными.

— К вечеру будет веселее, — подметила она.

— Почему к вечеру? — возразил Хэлбокс, — американцы должны подъехать с минуты на минуту. Или ты про своих «друзей из Гестапо»? Не понимаю, как вы вообще можете с ними общаться? Два наглых фашиста, которым вечно хочется выпендриться перед всеми своими достижениями.

— Ты всё никак не можешь простить им своё нелепое поражение пятилетней давности? — подтрунивал над ним Джонс.

— Да пошёл ты, Джонс, знаешь куда… — обозлёно огрызнулся Хэлбокс.

— Твои настроения давно устарели. Это не правильная позиция для современного человека, — продолжал Джонс.

— Да что ты говоришь? — возражал ему Хэлбокс, — они там под подушкой «Mein Kampf» держат, Фрэя сама рассказывала. А ты, между прочим, из города, который блокаду перенёс!

— Так, только не надо меня сюда впутывать! — возразила Фрэя, — и не лазила я у них под подушкой вовсе, да и вообще это был один из редких литературных трудов Гёббельса, а не «Mein Kampf»! Да и что ты про «Mein Kampf» завёлся? Ты его читал вообще? Там нет не единого слова про русских! Эту книгу Гитлер написал сидя в тюрьме в 1918 году за двадцать три года до начала Великой Отечественной Войны.

— Ты что читала «Mein Kampf»? — удивлённо спросил Джонс Фрею.

— Ну, читала я «Mein Kampf», а что такого? Достаточно безобидная книга, описывающая внутреннюю социальную и политическую обстановку в Германии и Австрии в период с 14 по 18 годы. Кстати, Гитлер вполне неплохо и интересно пишет, у него очень оригинальная лингвистическая техника повествования.

— Интересно… — задумчиво произнёс Джонс, — а почему же её тогда запретили?

— В ней есть одна глава, достаточно большая. «Народ и Раса», по-моему, называется. В ней он очень подробно обличает евреев со всех сторон: их менталитет, способности, ну и прочее.

— Ну и что? — безразлично спросил Джонс.

— Я не знаю, — ответила Фрэя, — наверно евреям это не понравилось. Тебе бы вот не понравилось, если бы кто-то обличал в книге русских, так?

— Не, ну постой, — заинтересовался Джонс, — как раз я сталкивался с обратным явлением, когда евреи негативно отзывались о русских, а именно о советской действительности. Не слышала про такую Машу Гёссен и её книгу «Россия без будущего»?

— Нет, про такого автора я не слышала. Но в любом случае я могу сказать, что Гитлер пишет про евреев не страшнее, чем еврее пишут сами про себя в Ветхом Завете, — закончила свои изъяснения Фрэя.

— А с тобой интересно пообщаться, — подметил Вэндэр.

— Пользуйся возможностью, пока есть, — ехидно ответила ему Фрэя.

— А-а… — протянул Вэндэр, поняв, на что она намекает.

— Так, молодые люди! — внезапно, как гром среди ясного неба, произнесла Сударева, входя в зал, — отложили в сторону кии и послушали меня! Это очень важно! Пятнадцать минут назад со станции «Конкордия» пришёл сигнал «SOS». Американцы уверены, что на станции произошла какая-то авария, оставившая станцию без электроэнергии. Сейчас в том районе сильный шторм. Мы отправили туда команду спасателей, американцы тоже. Они будут там через двадцать шесть часов, мы соответственно, через двое суток, может быть позже. В связи с этим я хочу спросить у вас, Андрэ Марсо, знаете ли вы, как жених одной из научных сотрудниц, находящихся сейчас там, какие-нибудь подробности, которые помогут нам пролить свет на происходящее? Потому что американская сторона очень сильно обеспокоена секретностью проводимых там опытов! Я не хочу потерять там своих людей, понимаете?! Это очень серьёзно! Если эта какая-нибудь зараза, то это будут совсем другие