Кларисса гневно топнула ногой.

— Не говорите обо мне так, словно я неуправляемая, взбалмошная особа.

Губы Хиндрика растянулись в широкой усмешке.

— Если говорить о вашем характере после превращения в вампира, то вы и есть неуправляемая, взбалмошная особа, поэтому я сейчас отведу вас в подвал.

Кларисса закричала и попыталась вырваться, но Хиндрик еще крепче сжал ее запястья и повел девушку вниз по лестнице. Затем Латона услышала грохот, и через минуту Хиндрик появился перед ней уже без вампирши.

— Пойдемте? — сказал он и вежливым жестом указал на дверь.

Латона кивнула и, взяв Хиндрика под руку, вернулась к карете.

Они забрались внутрь и приказали кучеру отвезти их к госпиталю.

Девушка и вампир сидели друг напротив друга и молчали. Латона не понимала, почему она его не боялась. Да, ей было ничуть не страшно сидеть в карете с малознакомым вампиром. Но в то же время отсутствие страха радовало девушку. Разве не говорят, что именно страх жертвы больше всего подстегивает хищника? То же касалось и вампиров, по крайней мере так утверждал дядя Кармело. Думая об этом, Латона украдкой взглянула на Хиндрика.

— Да? Вас что-то беспокоит, мисс Латона?

— Я просто спрашиваю себя, не хочется ли вам вцепиться мне в горло и высосать из меня кровь, — выпалила она.

Наверное, было не очень умно наводить его на подобные мысли.

Хиндрик рассмеялся.

— Не стану отрицать, что от запаха вашей крови во мне пробуждаются подобные желания. Но если я нападу на вас, нашему делу это вряд ли пойдет на пользу, не так ли?

Латона не могла понять, насмехается ли он над ней или говорит серьезно.

— Да, это нам мало чем поможет, — нерешительно согласилась она. — Значит, вы будете сдерживать свои желания, пока мы не доставим Сеймоура в безопасное место?

— Чтобы потом на радостях позволить себе насладиться вашей кровью? Заманчивая мысль, но нет, вам не стоит меня бояться.

— Почему нет? Я не хочу сказать, что это меня не радует. Я просто спрашиваю почему? Вы же вампир и питаетесь человеческой кровью.

Хиндрик спокойно кивнул в ответ.

— Да, это так, но я не монстр, который не умеет сдерживать свои порывы. Когда подворачивается удобный случай, я выхожу на охоту и пью кровь людей, потому что она не только укрепляет мои силы, но и дарит мне наслаждение. Но когда такой возможности не выпадает, я могу много ночей продержаться без крови. За долгие годы существования я научился сдерживать себя и усмирять желания своего тела. Кроме того, есть еще одна причина, по которой я не стану нападать на вас, мисс Латона. Вы отмечены особым знаком, даже такая юная вампирша, как Кларисса, заметила это. Малколм не только укусил вас и выпил вашей крови, он оставил на вас свою метку, и теперь ни один вампир, уважающий Малколма и его клан, не осмелится напасть на вас.

— Вот значит как? — произнесла Латона, не зная, радоваться этой новости или злиться из-за того, что Малколм ничего ей об этом не сказал.

Хиндрик кивнул.

— Да, не знаю, осознанно или нет, но он отметил вас.

Карета остановилась у госпиталя. Хиндрик попросил извозчика проехать еще немного и завернуть за угол. Затем они с Латоной вышли из фиакра и медленно направились к главным воротам.

— Идите прямо за мной и не отставайте. Так мы сможем вовремя спрятаться, если увидим, что кто-то идет нам навстречу.

Латона кивнула.

— Где находится палата, в которой лежит Сеймоур?

Девушка в двух словах объяснила вампиру, как туда пройти.

— Тогда вперед.

Хиндрик так быстро сорвался с места, что Латоне пришлось подобрать юбки и броситься за ним вдогонку, чтобы не потерять его из виду. Заметив это, вампир замедлил шаг.

Пройдя по слабо освещенным коридорам, они незаметно добрались до нужной палаты и без стука вошли в нее. В палате было темно. Латона слышала размеренное сопение спящих пациентов, а также частое прерывистое дыхание и стоны тех, кто не мог заснуть от боли. Девушка нерешительно остановилась, опасаясь наткнуться в темноте на одну из кроватей. Хиндрик взял Латону за руку.

Его ладонь была такой холодной. Как у Малколма. Латона доверчиво обхватила кисть вампира пальцами.

— Добрый вечер, Сеймоур, — тихим голосом поприветствовал оборотня Хиндрик.

Конечно же, он остановился у нужной кровати, ведь его зрение было намного острее человеческого. Латона видела лишь очертания белых простыней. Затем она услышала их шорох.

— Добрый вечер, Хиндрик. Какая радостная неожиданность — увидеть тебя здесь. Это Латона тебя разыскала? Она толковая девушка. Подойди поближе и дай мне опереться на твою сильную руку. Мне еще нельзя ступать на больную ногу. Кость раздроблена, а лекарства, которые дают мне врачи, мешают восстановить ее с помощью собственных сил.

Глаза Латоны постепенно привыкли к темноте, и она увидела, как Хиндрик помог оборотню подняться с кровати и обхватил его рукой, так чтобы тот мог опираться на его плечо.

— Все будет хорошо, — сказал Хиндрик, выпрямившись во весь рост. — А теперь давайте выбираться отсюда, пока лунный свет не заставил тебя устроить здесь не очень красивую сцену.

Сеймоур тихо засмеялся.

— Да, можно и так сказать.

Все трое направились к выходу. Дважды им приходилось прятаться за углом и в ближайшей палате, чтобы укрыться от глаз совершавших ночной обход медсестер — благодаря обостренным чувствам Хиндрику удалось вовремя их заметить. Затем оборотень, вампир и Латона вышли на улицу и жестами подозвали извозчика.

Лошади быстрой рысью довезли их до дома на Рабенштайг, где Хиндрик и Сеймоур попрощались с девушкой.

Оборотень на прощание пожал ей руку.

— Спасибо тебе, Латона. Должен признаться, раньше я видел в тебе лишь тень твоего дяди, племянницу охотника на вампиров. Я не мог понять, почему Малколм выбрал тебя, и лишь нужда заставила меня обратиться к тебе за помощью. Но теперь я понимаю его. Ты отважная девушка с добрым сердцем. У тебя быстрый ум, и ты всегда готова пойти на риск ради дела. Кроме того, ты решила стать на нашу сторону и примкнуть к миру ночных существ. Ты освободилась от тени Кармело. Да исполнится твое самое сокровенное желание!

Латона не переставала улыбаться всю дорогу до дворца Шей, но потом ей было уже не до смеха. Баронесса без обиняков сказали девушке все, что думала о ее легкомысленном поведении, из-за которого репутация Латоны могла сильно пошатнуться. На отговорки девушки она ничего не ответила. Вероятно, теперь Шей окончательно вычеркнут Латону из списка потенциальных невест Филиппа, если они вообще когда-нибудь допускали мысль о таком союзе.

Девушка извинилась и поспешила укрыться в своей комнате. Она не хотела, чтобы Клара начала расспрашивать ее обо всем, вынуждая все больше увязать во лжи. Окутанная печальными мыслями, Латона улеглась в постель. Она жалела, что ей пришлось разочаровать барона и баронессу, которые так радушно приняли ее в кругу своей семьи.