более прямо.

Ну а дома меня ждал гость.

— Кагами-сан, — улыбнулся я, когда увидел ее сидящей в гостиной вместе с Атарашики. — Похоже, вы научились отматывать время назад. Иначе я не могу объяснить того, что вы молодеете с каждым днем.

— Все такой же льстец, — произнесла она с улыбкой.

— С каких пор, — удивился я, усаживаясь в свободное кресло, — правда стала лестью?

— Так это если правда, — вздохнула она грустно. — Увы, но я не властна над временем.

— Вы, наверное, просто не замечаете своей власти, — улыбнулся я.

— Может быть, и так, — улыбнулась она в ответ. — Кстати, ты будешь участвовать в турнире Дакисюро?

— Конечно нет, — изобразил я удивление ее непониманием. — Сами подумайте: великий Я и кучка детишек. Это же будет просто нечестно.

— Что-то в позапрошлом году тебя это не остановило, — улыбнулась она хитро.

— В позапрошлом году я не был Аматэру, — развел я руками.

— А если серьезно, Кагами-тян, — взяла слово Атарашики, — то он в чем-то прав. Синдзи достаточно силен, чтобы родители возмутились избиением их детей и невозможностью дать ему сдачи. Не сразу, конечно, да и вслух такое кричать не будут, но нам лишние шепотки за спиной не нужны.

— Таков наш мир, — пожала плечами Кагами. — Чему тут возмущаться?

— В обычной ситуации — да, — произнес я. — Но не на турнире, где они поставили деньги на своих отпрысков.

— То есть ты настолько сильнее Воинов? — спросила Кагами. — А Ветераны?

— Кагами-сан, — вздохнул я. — Вот скажите, честно ли ограничивать одну сторону и давать карт-бланш другой? На турнире. Где делаются ставки. Я Патриарх, мне абсолютно плевать на блокиратор Саймона, да и костюм меня не сдержит. Так что да, в группе Ветеранов я тоже буду доминировать.

Немного подумав, Кагами вновь задала вопрос:

— Ну а турнир Стрелков? Там все наоборот — именно пользователи бахира будут в выигрыше.

На это я улыбнулся и покачал головой. Правда, ответить не успел, меня опередила Атарашики.

— Он вообще-то прежде всего Стрелок, — заявила она. — Именно дальний бой его стихия.

— Но… — нахмурилась Кагами.

— Но в жизни мне это только мешает, — произнес я. — Банальный «доспех духа» мне сильно мешает.

— Точно! — осенило Кагами. — На турнире Стрелков у участников очки жизни.

— Вот именно, — подтвердил я. — В реальности я не смог бы простым пистолетом пробить защиту Ветерана, а на турнире все упирается во время. Там мне даже Учитель не соперник.

— Что на Шине ты и продемонстрировал в прошлый раз, — кивнула она.

— И это она еще мухлевала, замечу, — произнес я многозначительно.

— Что? — не поняла Кагами.

— Мухлевала, — повторил я. — Использовала бахир. Я думал, вы в курсе. Судьи точно были в курсе.

— Нет… — протянула она. — Первый раз слышу.

— Ну как-то так. — Мне даже стало неловко от того, что сдал Шину. Я был уверен, что уж ее-то семья давно знает, что там произошло. — Вы ее не ругайте, все-таки она уже получила свое. Да и срок давности проступка уже истек.

— У подлости нет срока давности! — заявила она строго.

— Согласен, но свое она получила, — сделал я еще одну попытку заступиться за Шину.

— Не лезь в дела матери и дочери, — подала голос Атарашики. — Они сами разберутся.

Наверное, она права. К тому же далеко не факт, что Кагами действительно ничего не знала. От этой мысли я уже хотел было чувство лжи включить, но подумал — на фиг. Пусть данный вопрос останется открытым. Так что я просто молча поднял руки, мол, сдаюсь. Делайте что хотите.

— Кстати, — перевела тему Кагами, — скоро клан Кояма устраивает прием, и мы приглашаем вас на него.

— Нет, Кагами-сан, — скривился я. — Вы же знаете, я на ваши мероприятия не хожу.

— Знаю, — произнесла она с довольным видом. — Как и причину этого. Но в этот раз ты просто обязан прийти.

— И почему? — удивился я ее уверенности, а она явно уверена, что я приду.

— На этом приеме будет объявлен новый глава клана, — ответила она. — Технически Акено уже глава, так что причин отказываться у тебя нет.

— Так вы теперь жена главы клана? — произнес я медленно, параллельно переваривая новость. — Поздравляю.

— Ну лично я разницы все равно не почувствую, — вздохнула она. — Все женские — и не только — дела и так на мне были.

Я вот, кстати, об этих женских делах мало что знаю. Но как минимум дом, а в ее случае квартал, был именно на Кагами. Часть финансов клана тоже на ней. По Атарашики мне судить сложно, так как у Аматэру все дела между нами двоими и поделены. Недавно вот начал Казуки с его невестой к делу пристраивать.

— Что ж… — произнес я, бросив взгляд на Атарашики, которая спокойно пила чай. — Почему бы и нет? Раз уж такое дело. Не могу же я пропустить данное мероприятие.

— Я рада, — улыбнулась Кагами. — И Акено будет рад, когда узнает о твоем решении. Да и девочки тоже.

— Да ладно вам, Кагами-сан, это мелочь, — отмахнулся я. — Атарашики-сан, вы со мной?

— Нет, — ответила она. — Прости, Кагами-тян, но я уже слишком стара, чтобы лишний раз выходить из дома.

Учитывая, что из дома она выходит достаточно часто… Не любит она их клан, не любит. Причем на Кагами ее нелюбовь не распространяется. Собственно, Кояма об этом знают, потому и засылают к нам, если что, именно жену Акено.

— Понимаю, — кивнула та. — Вы уж извините нас…

— Забудь, — прервала ее Атарашики. — И не поднимай тему извинений. Для вашего клана у меня их нет.

И если кто думает, что Атарашики вредная злопамятная старуха, то прав он будет лишь наполовину. В отличие от меня, она очень добрая. Я вполне могу договориться с теми, кто хочет меня убить, и даже пару раз пытался это сделать. Это нормально, такова жизнь. Но когда тебе угрожают члены главного рода твоего клана, те, кто обязан защищать тебя, те, кому твой род тысячу лет был верен… Как там Кагами сказала? У подлости нет срока давности. Кагами, Акено, Мизуки, Шина… они ведь не вечны.

В отличие от меня.

ГЛАВА 20

Во время одной из наших встреч Акеми попросила меня об услуге, и, услышав, чего именно она хочет, я, признаться, удивился.

— Встреча с Атарашики? — вскинул я брови. — Зачем?

— Есть у меня разговор к Аматэру-саме, — улыбнулась она загадочно. — Женский.

— О котором я типа не должен быть в курсе? — хмыкнул я. — Ну даже не знаю…

Подозрительно.

— Синдзи, — прильнула она ко мне. — Включи свое чувство лжи. Включил? Я клянусь, что не замышляю ничего плохого ни тебе, ни ей. Просто