африкаансской газеты Beeld. После ухода Оппенгеймеров Вослоо пошутил: "Теперь, когда конституционный монарх ушел, мы можем снять пиджаки". Это был подходящий дескриптор. В Anglo, даже если он больше не руководил шоу, преемники HFO не принимали ни одного важного решения без предварительной консультации с ним. Гарри Оппенгеймер унаследовал документы на грозное здание корпорации, но в свою очередь завещал ей дом с множеством особняков. Он пристроил к англоязычной корпорации несколько процветающих палат, охватывающих все сферы экономической деятельности. Но это был лишь один аспект деятельности группы; за время пребывания ХФО на посту президента Anglo American значительно расширила сферу своей деятельности и превратилась в многонациональный концерн, крупного инвестора в горнодобывающие, энергетические и сырьевые компании по всему миру. Это было частью долгосрочной стратегии интернационализации, разработанной как по экономическим, так и по политическим причинам. К 1982 году империя Anglo простиралась на все четыре стороны света.

 

Уголки королевства: De Beers, Charter и Minorco

 

Заморские территории Англии

 

Во время председательства Эрнеста Оппенгеймера интересы группы за пределами Южной Африки были сосредоточены в Южной Родезии, на алмазных месторождениях Юго-Западной Африки и Анголы, а также вдоль центральноафриканского Коппербелта между Северной Родезией и Конго. De Beers монополизировала мировую торговлю алмазами через Центральную сбытовую организацию (CSO), и по этой причине имя "Оппенгеймер" - как и алмазная империя, синонимом которой оно было, - имело международное значение. Однако, несмотря на название Anglo American Corporation и первоначальную финансовую поддержку, Anglo была, по сути, южносахарским предприятием, созданным в традициях Британской южноафриканской компании Сесила Джона Родса и опирающимся на видение и ценности Британского Содружества. ХФО отверг как "совершенно неверное" представление о том, что его отец был международным финансистом горнодобывающей промышленности: "В его мыслях и взглядах не было ничего международного, и он рассматривал свой финансовый успех как побочный продукт своей роли в строительстве Южной Африки... [как] члена Содружества".¹ ХФО разделял философскую и сентиментальную привязанность своего отца к Содружеству и точно так же представлял себе более широкую миссию корпорации в области развития. Однако его коммерческие перспективы и индивидуальные чувства были гораздо более космополитичными, чем у основателя Anglo. Выход Южной Африки из Содружества в сочетании с рискованным профилем новых независимых государств Африки изменил природу зверя. Изменилось представление Anglo о себе и своем дворе. Ветер перемен", как понимали в корпорации, означал, что ей придется шире раскинуть свои инвестиционные сети. Хотя Гарри Оппенгеймер считал себя человеком Африки, он был также и существом столичной Англосферы. Для начала он намеревался создать коммерческую империю с плацдармами в Лондоне, Нью-Йорке, Торонто и Мельбурне.

Квадратная миля была одним из естественных мест обитания Оппенгеймера, как и его предшественников-алмазоторговцев. Еще до того, как Оппенгеймер занял пост председателя совета директоров Anglo в 1957 году, он выбрал для своей лондонской резиденции квартиру в величественном Белгравии, неподалеку от того места, где когда-то жили бывшие премьер-министры Великобритании Стэнли Болдуин и Невилл Чемберлен. Дом № 80 на Итон-сквер, здание II класса в районе, отмеченном классической георгианской архитектурой, располагался на лучшем участке недвижимости с видом на прямоугольное пространство красочных, обсаженных деревьями садов. Сегодня на одной из его внешних лепных стен можно увидеть синюю табличку, свидетельствующую о том, что здесь умер Джордж Пибоди, международный финансист и филантроп. Меблированная компанией Lenygon & Morant под руководством Бриджет Оппенгеймер, квартира излучала величие. Здесь HFO принимал глав государств, в том числе премьер-министра Великобритании 1980-х годов Маргарет Тэтчер. Квартира также служила домашним убежищем и успокаивала рутиной: каждый день, когда его отвозили на работу, HFO пытался разгадать кроссворд The Times, прежде чем добраться до офиса. С тех пор как Оппенгеймер начал сортировать алмазы в 1931 году, Лондон стал жизненно важным центром его коммерческой вселенной. После его сотрудничества с Чарльзом Энгельхардом в деле поглощения Central Mining-Rand Mines в 1958 году Северная Америка начала испытывать сопоставимое притяжение. В этой галактике ослепительной притягательной силой стал Нью-Йорк, несмотря на то, что Гудзон-Бей - самый первый трансатлантический концерн Anglo - находился в Канаде. Именно это побудило Anglo открыть офис на Манхэттене в 1963 году. Оппенгеймер часто использовал квартиру Энгельхардов в Waldorf Towers в качестве базы, пока HFO не приобрел собственную квартиру в отеле Carlyle, бастионе изысканности Верхнего Ист-Сайда. Во времена правления президента Джона Кеннеди его прозвали "нью-йоркским Белым домом". "Квартира очень хорошая и именно то, что нам нужно", - написала Бриджет Оппенгеймер после того, как провела там первую ночь.²

Возможности, открывающиеся благодаря наличию в Австралии множества различных руд, драгоценных камней и минералов, в равной степени привлекали HFO. После того как в 1965 году компания Anglo открыла офис в Мельбурне, Charter Consolidated возглавила международные инвестиции группы в горнодобывающую промышленность, от Малайзии через Мавританию до Мексики. Ужесточение валютного контроля в Южной Африке сделало дочернюю организацию, базирующуюся в Лондоне, более жизнеспособным вездеходом, чем корпорация Anglo American. К середине 1970-х годов группа закрепилась в Южной Америке. В этот момент корпорация Mineral and Resources Corporation (Minorco) была предназначена для более значимого места на международной трибуне Anglo. В 1976 году Anglo American участвовала более чем в 250 компаниях, занимающихся добычей полезных ископаемых в 22 странах: в ее портфеле было 48 золотых рудников (некоторые из которых производили уран), 31 поисковая компания, 29 алмазных компаний, 28 угольных шахт, 22 медно-никелевых рудника, 10 нефтяных предприятий, 7 платиновых рудников, 5 оловянных рудников, 5 железных рудников, 2 хромовых рудника, 2 свинцовых рудника, 2 ванадиевых рудника и по одному асбестовому, калийному, содовому, известковому, вольфрамовому, марганцевому и серебряному рудникам.Интересы группы были разбросаны по всему земному шару, в карманах и на равнинах, где английский язык не был лингва франка. Можно с полным основанием сказать, что Anglo American стала империей, над которой никогда не заходило солнце.

Диапазон деятельности Оппенгеймера был необычайно широк. В 1976 году он встретился с шахом Ирана Мохаммадом Резой Пехлеви и иранским премьер-министром Амиром-Аббасом Ховейдой. Согласно конфиденциальному меморандуму, написанному Оппенгеймером, они обсуждали возможность совместных поисковых работ и возможную разработку компанией Anglo медного рудника по заказу иранского правительства.⁴ Иранская революция положила этому конец. Хотя правительство ЮАР дало свое благословение на эту встречу - более того, Чарльз "Поп" Фрейзер, генеральный консул ЮАР в Тегеране, способствовал ее проведению, и две страны поддерживали тесные торговые связи, - на самом деле это были парадоксальные оковы Южной Африки времен апартеида, которые открыли HFO международную перспективу. По мере того как горизонты Южной Африки сужались, сфера деятельности Anglo American расширялась. Это позволило компании играть ведущую роль