Здесь все подчинялось не капризу или сиюминутной моде, а точному расчету.

Создается впечатление, что при покупке она ориентировалась только на посредников магазина, прямые покупки в ее случае кажутся маловероятными. Жанна покупала дорогие и редкие вещи, ей нужен был совет профессионального посредника, обладавшего хорошим вкусом и большим опытом в этой области. Несколько старых аукционных каталогов, хранившихся у нее в библиотеке на улице Фобур Сент-Оноре, посвящены исключительным предметам искусства: первой распродаже в апреле 1913 года коллекции Кремера, знаменитой собранием часов; в октябре того же года состоялась распродажа Эйнар, куда приезжали самые известные коллекционеры ковров и гобеленов; устроенная Музеем декоративного искусства распродажа «драгоценных камней и жемчуга» с 23 по 25 января 1913 года в галерее Жоржа Пети, где экспертом выступал Фализ[630].

На самом деле главной причиной, по которой Жанна обращалась к маршанам, было то, что ее интересовали, в основном, картины импрессионистов, а в этом случае рынок строго контролировался.

Взгляд в прошлое

Начиная с 1910 года, Жанне тогда уже исполнилось сорок, живопись импрессионистов начала интересовать не только специалистов. Увлеченность ею покупателей, среди которых часто встречались американцы, все росла, каждый новый всплеск интереса совпадал со смертью одного из первых коллекционеров или кого-нибудь из самих художников.

Скажем, после смерти Дега в 1917 году на открытом аукционе моментально разошлись тысяча пятьсот лотов из его ателье.

Смерть Ренуара в 1919-м и Моне в 1926-м такого всплеска общественного интереса уже не вызвала, но укрепила и умножила связи между их наследниками и маршанами. Сама Жанна именно тогда начала покупать работы импрессионистов.

Произведения, какие ее интересовали, не входили в круг того, что напрямую шло от художника или его представителя к коллекционерам. Она искала то, что предлагали одни торговцы другим, назначая свою цену, это называлось «вторичным рынком».

Одна из черт коллеции, собранной кутюрье: все произведения уже были оценены агентами и критиками еще до покупки.

Это было далеко от собраний ее собратьев Жака Дусе и Поля Пуаре. Знаменитыми стали слова Дусе, собравшего за всю жизнь множество произведений искусства XVIII, XIX и XX веков, не считая документальных фондов и библиотек: «Я был поочередно своим дедом, отцом, сыном и внуком»[631].

Последняя коллекция Дусе, «для внука», которого у него никогда не было, завершена как раз в то время, когда Жанна только начала собирать свою собственную. Дусе намеревался открыть искусство художников, живших с ним в одно время и еще не считавшихся мэтрами. Задача компании осведомленных и осторожных экспертов, которых Дусе собирал вокруг себя – помочь ему в «охоте», например, на Марселя Дюшана[632], Франсиса Пикабиа[633] или Андре Бретона, не склонять его в пользу работ, которые просто им лично нравились, а отбирать произведения, выражавшие, по их мнению, дух эпохи и интересные для будущих поколений.

Коллекция Жанны не могла соперничать с последним собранием Дусе именно потому, что была первой. Она составлена серьезно и тщательно, но без боязни однородности.

Дусе со временем преодолел это и умел отсеивать, что не было достаточно интересным и новым. В конце жизни Дусе думал уже о создании музея, а Жанна, собирая картины, заботилась о гармонии пространства у себя дома.

Сравнение с Пуаре, младше ее на двенадцать лет, наводит на другие размышления. Уже в тридцать лет располагавший средствами, позволявшими покупать интересовавшие его картины, Пуаре покупал произведения современных художников, в основном творивших начиная с 1910-х годов.

Как он сам говорил, его коллекция позволяла проследить развитие искусства иллюстрации, выросшее из живописи, а затем появление особенного направления – дизайна, моделирования театральных костюмов и развитие моды haute couture. Идея проследить историю моды наравне с историей живописи, признав ее искусством, конечно, не приходила в голову Жанне. Тем не менее бóльшая часть картин, составлявших ее коллекцию, связана со стилем конца XIX века – основным источником вдохновения для работы. Портреты, изображения фигур в полный рост, люди в интерьерах, сцены повседневной жизни, ню, застолья, уличные сценки – тот фон, на котором проходила ее юность, ее жизнь, прожитая на самом деле, и жизнь воображаемая.

Поскольку она всегда предпочитала картины, изображающие женщин, детей, женщин с детьми, матерей и младенцев, то первое место в этой коллекции принадлежит произведениям Ренуара.

Семейные портреты Ренуара

Вслед за Мари-Бланш Жанна сначала купила сразу шесть картин Ренуара у Брама. Она абсолютно была уверена в своем выборе.

Нельзя исключать, что здесь сработал ее многолетний деловой опыт и возможность сделать покупку по оптовым ценам.

Среди этих работ стоит выделить эскиз «Лиза». Рисунок не похож на известные нежные работы Ренуара: он сделан в самом начале творческого пути художника и изображает женщину со спины. Нет даже намека на то, что это рисовалось для продажи.

Мы видим затылок, узел волос и маленькую шляпку, чуть сдвинутую набок.

В ее собрании есть еще много картин Ренуара, изображающих людей на прогулке, на свежем воздухе, например маленький «Портрет Марго» – одной из самых любимых моделей художника; «Женщина с зонтиком, сидящая в саду»; «Гобелен в парке»; молодая женщина, влюбленные пары[634].

Очарование детства сильнее всего показано в картине «Портрет Пьера Ренуара»[635]. Старший сын художника изображен в возрасте пяти лет, и в картине чувствуется невероятная отцовская нежность. Внимательный к любым проявлениям своего ребенка, художник смог показать беспечную наивность и спонтанность мальчика; его розовые щеки еще дышат сладкой дремой, но в чертах уже видны будущие строгость и сдержанность характера.