Он предвкушал это приятное событие, когда подошел Миклош и сел рядом.

— Прекрасная ночь для любви, милорд. Джулиан согласно кивнул, не считая необходимым словами подтверждать очевидное.

— Надеюсь, вы простили мне недавнее приключение?

Джулиан посмотрел на него сквозь прищуренные веки.

— Простил, но не забыл.

— Да, милорд. — Цыган потер ноющую до сих пор челюсть и ссадину, которая осталась от удара. — Вы правы, милорд.

— Хорошо будет, если и ты запомнишь.

— Обязательно запомню, милорд. И не волнуйтесь, мы не станем злоупотреблять вашим гостеприимством. В конце недели мы уходим, даю слово. Мы, бедные цыгане, знаем, когда надо уйти.

Стоило Джулиану услышать, как беспомощно Миклош пытается изобразить покорность, как у него на губах появилась хитроватая улыбка.

— Ты сгущаешь краски, друг мой. Возвращайтесь, когда хотите, здесь вам всегда рады, ты и сам это отлично знаешь… Лучше следующей весной. Возможно, к тому времени Блейз сумеет освободиться от вашего пагубного влияния.

— А кто знает, может, и наследник будет на подходе. — Джулиан одобрительно улыбнулся этой мысли. — Я без страха оставляю нашу Раунийог в ваших руках. С вами ей будет хорошо.

Тяжело волоча ноги, к ним подошла Панна и медленно опустилась на бревно, так что Джулиан оказался посередине. Она взглянула на него черными глазами.

— Предсказать вам судьбу, милорд? Хотите знать, кто будет ваш первенец — мальчик или девочка?

— Если не возражаете, я не прочь догадаться сам. Взглянув в сторону костра, где танцевала Блейз, Панна удовлетворенно усмехнулась:

— И без карт видно, где ваше счастье.

— Да, — пробормотал Джулиан, лицо его озарилось любовью. — Это совершенно ясно.

— Ваша жизнь не будет безоблачной. Блейз задаст вам жару, попомните мои слова. Даже в своем доме вам не быть больше хозяином.

— Позвольте мне сохранить иллюзии, матушка, прошу вас, — натянуто проговорил Джулиан.

Панна стянула с головы платок и каркнула. Этот резкий звук пронзил тишину ночи — музыка и танцы только что закончились.

Блейз, с трудом переводя дыхание, присоединилась к ним.

— Над чем вы смеетесь?

Поднявшись на ноги, Джулиан обхватил ее стройный стан и притянул к себе.

— Над тобой, плутовка. Панна предсказывает, что ты еще задашь мне жару, но говорит, что я должен покориться судьбе.

Блейз взглянула в ослепительно синие, полные любви глаза Джулиана и улыбнулась.

— Это будет не очень трудно, нужно только любить меня.

— Я всегда буду любить тебя, любовь моя.

Счастье переполняло Блейз, глаза ее сияли, она подняла руку и погладила шрам на щеке Джулиана. Она почувствовала, что это признание важнее всех клятв и уверений в верности, которые они давали во время первой и второй своих свадеб. Любовь Джулиана — это все и даже больше, чем ей нужно и когда-либо может понадобиться.