Только имена погибших.

– «Так разве это, – пробормотала Миранда, – не прямой мой долг с ним рассчитаться этою рукою…»[45]

Рут почувствовала, что у нее остановилось сердце. Холод пронизал ее с головы до пят, когда на перевале появился всадник. Даже зная, что перед ней – Миранда, она с трудом могла поверить, что видит не Френсиса.

Она заметила, как напрягся сидевший рядом с ней Брат Белого Волка. Адольф Линдхауэр пробормотал что-то себе под нос.

Затем рядом с первым всадником появился кавалерист со штандартом полка, а рядом с ним фигура, похожая на огромного медведя гризли верхом на лошади. Веллингтон устремился вниз по склону, два других всадника следовали за ним плечом к плечу.

– Рядовой Уильям Киркендолл, рядовой Мэтью Джонсон, рядовой…

Голос генерала Уэстфолла продолжал звучать. Он не поднимал глаз от списка погибших и не видел всадников, приближавшихся с перевала.

Пыль летела из-под копыт Веллингтона. Его не нужно было подгонять ни шпорами, ни окриком; он сам бежал бодрой рысью. Несмотря на свой преклонный возраст, он был в прекрасной форме.

Горящие глаза Миранды пристально смотрели вперед на собравшуюся толпу. Голоса у нее в ушах смолкли, но это было молчание охотника, ждущего свою жертву.

Трое всадников приблизились к кольцу повозок. Миранда видела, как ее мать встала со своего места.

– Френсис! Боже мой! Френсис!

Голос генерала сорвался. Он в изумлении посмотрел на свою жену, а потом в ту сторону, куда смотрела она.

Адольф Линдхауэр тоже поднялся на ноги.

– Хикори Джо. Хикори Джо Магрудер. Будь я проклят!

– Что там происходит?

– Это часть праздника?

– Откуда они появились?

– Что это значит?

Толпа, как и предсказывал Шрив, заволновалась и начала оглядываться, чтобы лучше разглядеть происходящее.

– Френсис! – опять вскрикнула Рут. – Френсис! – Она прижала руку к губам. Шрив расслышал искреннее волнение в ее голосе. Миранда опять это сделала, подумал он. Она так глубоко прониклась своей ролью, что совершенно потеряла чувство самой себя. Взглянув искоса на нее, он мысленно отметил, что надо будет позднее сделать ей внушение.

Ее вид лишил бы его голоса, если бы ему сейчас пришлось говорить. Сходство Миранды с фотографией Френсиса Драммонда было поразительным. Ада, как гример, без сомнения, превзошла саму себя.

В тот же самый момент ее лицо увидел Уэстфолл. Список имен и текст речи выпал у него из рук. Он шагнул к краю платформы. Его руки вцепились в железное ограждение. Красно-бело-синие флажки затрепетали.

– Кто вы?

Толпа шумела и гудела, люди вытягивали шеи, чтобы увидеть, что происходит.

Веллингтон замедлил шаг, но продолжал нести Миранду вперед то прямо, то огибая повозку или фургон. Во время движения всадник был виден то в профиль, то опять в фас.

– Френсис Драммонд! – закричал Адольф Линдхауэр. – Черт возьми!

Перед платформой всего в нескольких футах от Уэстфолла Миранда остановила Веллингтона. Внезапно установилась полная тишина, будто толпа почувствовала важность встречи этих двоих.

– Ты же мертв, – глухо произнес Уэстфолл. – Ты мертв! – повторил он громче.

Миранда ничего не ответила. Ее голубые глаза, глаза Френсиса Драммонда, сверкали из-под форменной шляпы. Она медленно подняла правую руку. Ее указательный палец нацелился на Бенджамина Уэстфолла.

– Нет. – Он резко замотал головой, и его седая борода затряслась. Казалось, он помешался от страха. – Ты мертв! Я послал тебя на задание. Ты не должен был вернуться. Я позаботился об этом. – Он бросил взволнованный взгляд через плечо на свою жену. Ее взгляд был прикован к фигуре всадника.

– Френсис. – прошептала она и протянула к нему руки. – Френсис, муж мой.

– Нет! – Крик боли вырвался из горла Уэстфолла. Он бросился к жене. – Нет. Ты моя. Я не мог заполучить тебя иным способом. Я убил его ради тебя. Ты моя. Я убил его.

В глубине фургона Линдхауэра Рейчел закрыла лицо руками. Голубое Солнце на Снегу сочувственно обняла девушку за плечи.

Уэстфолл вновь обернулся к фигурам трех всадников, стоявших перед ним.

– Вы мертвы! – закричал он. – Вы все мертвы!

Откуда-то из самого сердца Миранды вырвались слова. Ее голос вдруг стал резким и глубоким; это был не мужской голос, но и не женский.

– Ты убил нас.

– На этот раз осечки не будет, – воскликнул Уэстфолл. – Вы никогда больше не будете преследовать меня. Я давно усвоил, что самые важные дела я должен делать сам. – Он похлопал рукой по кобуре и вытащил старый пистолет. Его рука дрожала так сильно, что ему, казалось, потребовалась вечность, чтобы поднять оружие.

Женщины завизжали. Толпа бросилась в стороны, спасаясь от шальной пули. Шрив и Джордж соскочили с лошадей. (Хороший актер всегда знает, когда надо уйти со сцены.)

Миранда вытащила из кобуры свой револьвер. Она медленно подняла свой «смит-вессон», который для этой цели купила в Чикаго. Темные глаза Уэстфолла не отрываясь смотрели на нее.

Она увидела, как он борется с волнением и дрожит. Он то открывал рот, то закрывал его словно вытащенная на берег рыба. Наконец, придерживая свой старый армейский «кольт» левой рукой, он навел его на Миранду.

– Берегись, Миранда! – крикнул Шрив. Она нажала на курок. Отдача пистолета была сильной, ствол рванулся вверх, но пуля уже успела вылететь из него. Уэстфолл принял ее прямо в грудь. Раскинув руки, он упал навзничь, ломая стулья, стоявшие сзади на платформе, и свалился на землю.

Раздались громкие крики. Внезапно Шрив оказался рядом с Мирандой и развернул ее коня.

– Беги отсюда, – приказал он, – пока они еще не поняли, что произошло.

Оцепенение прошло. Она почувствовала, как какая-то завеса упала с ее глаз. Будто сквозь омытое водой стекло она ясно увидела Шрива.

– Шрив, я люблю тебя.

Он улыбнулся ей знакомой улыбкой. Улыбкой Ромео.

– Я тоже люблю тебя.

– Встретимся в Новом Орлеане.

– Пусть это будет Новый Орлеан.

Она наклонилась в седле. Ее губы на короткий миг прижались к его губам. Потом, впервые за этот день, она пришпорила Веллингтона. Огромный конь рванулся вперед, набирая скорость, огибая повозки и испуганную толпу, и устремился к горизонту.