Тоска. Это была тоска.

– Чокнутый… – Квар не знал, что сказать белой пантере. Джунгли любят его? Чокнутый знает это. Они, жители, любят его? Чокнутый знает и об этом. Шейла? Чокнутый все знает. И все понимает. Но… что он может сделать с этой тоской? Ничего. Он, Квар, увидел это в глазах белой пантеры.

– Ей будет трудно без тебя. И нам…

Квар закусил губу. Он больше не мог говорить. Что-то незнакомое, неживое сдавило горло. Может, это старая память предков. А может, просто свет звезды, дающей планете тепло и свет, солнечным зайчиком заглянул в глаза старой пантере.

– Я знаю. И мне будет не хватать вас. Но… я человек. И мое место там. Может быть. Я не знаю.

Мил поднялся. Он с трудом пересилил себя, чтобы не посмотреть в последний раз на Шейлу. На маленькую бедную Шейлу. Он все решил. Плохо только, что она здесь. Он улетит с последним катером. Плохо. Он оставит планету с последним кораблем. Плохо. Может быть, он делает ошибку. Плохо! Но он должен сделать это. И не должен смотреть на нее. Ну а если не выдержит, посмотрит, то уже никогда не сможет уйти. И тогда у него никогда больше не будет мечты…

Мил, с опущенной к самой земле мордой, сделал шаг и переступил вход в пещеру.

– Чокнутый!

Он остановился. За спиной не плач – тихое поскуливание.

– Чокнутый.

Все тише и тише… Едва различимо:

– Чокнутый.

Он услышал и этот зов. Одно отчаянное дыхание.

И он обернулся.

Человек в черном улыбнулся и направился к катеру. Больше на этой планете ему делать нечего.

А звезда, дающая планете тепло и свет, продолжала ласково улыбаться. Так же, как улыбалась тысячи лет назад. Так же, как будет улыбаться через тысячи лет.

1999