Итак, загадки Гвиона убеждают нас, что он имел доступ к древнему источнику знаний, содержащему основные сказания енохианского иудейства; но он еще задал загадку, которая указывает на иной источник в сравнении с тем, что встретился нам в поисках правды о франкмасонстве.

Однако Гвинон намекнул нам, где мог черпать свои знания. Чтобы понять эту загадку, необходимо знать кельтскую мифологию и родословные племен богини Дану из Ирландии. Вот сама загадка:

Загадка: Я был у ложа {при дворе} Дон при рождении Гвидиона.

Ответ. Я был (урожденный Манаган), отец Гвидиона, находился в Бру-на-Бойнне, дворе Дану (Дон). Теперь его упоминание в начале поэмы «Hanes Taliesin» своей родины, находящейся в «стране летних звезд», обретает смысл. Летние звезды — это звезды на северном небосводе. На самом деле он говорит нам, что ему знаком смысл обращения звезд и что его знания пришли с севера. Лиа Фаль (инаугурационный камень, о котором речь шла ранее в этой же главе) доставили в Ирландию с севера племена богини Дану, и Талиесин говорит также, что знает тайны камней, повествующие об обращении звезд. Гвидион, знаток звезд, похоронен в королевстве Гвинедд под Камнем загадок [см. девятую главу], содержащим все знания о звездах и обычно представляющим собой белый или священный камень.

По существу, ответ на эту загадку показывает, что Гвион был в Ирландии и познакомился с преданиями о Бру-на-Бойнне, но связывает их с королевством Гвинедд и двором Майлгуна (Белого Камня).

В другой своей поэме, «Битва деревьев» Гвион рассказывает, как обрел свою мудрость: песня передана на сайснеге (английском) прозой, которая ни в коей мере не передает всей прелести и изящества оригинала, но зато верно передает смысл.

Множество форм я сменил, пока не обрел свободу.

Я был серебряным острием меча — поистине это было;

Я был дождевою каплей, и был я лучом звезды;

Я был книгой и буквой заглавною в этой книге;

Я фонарем светил год и день;

Я простирался мостом над трижды двадцатью

устьями рек;

Орлом я летел в небесах, плыл лодкою в бурном море;

Был в сраженье мечом и щитом, тот меч

отражавшим;

Девять лет был струною арфы, год был

морскою пеной.

В поэме отражены все основные черты мегалитических мест. Узкие лучи серебряного света свойственны Венере, яркому источнику света, который озаряет камеру Нью-Гренджа каждые восемь лет. Гвион Талиесин говорит, что он был узкой полоской серебра, каплей в небе и звездным лучом. Описание выдает свет Венеры, которая регулярно озаряет недра Брин-Келли-Ти, одного из значимых для друидов мест в королевстве Майлгуна Гвинедд, наследником чьих таинств считал себя Гвион Талиесин. И не наблюдал ли он таким образом «острие» серебряного света, взбирающегося по столбу Брин-Келли-Ти? Естественно, у него была такая возможность. Не здесь ли Гвион Талиесин женился на Олвен — «Белом следе» — в пору весеннего равноденствия?

Гвион со всей очевидностью показывает свою осведомленность в таинствах Ирландии, но при этом говорит, что ирландцы и валлийцы VI века были знакомы с сочинениями енохианского иудейства, которые к тому времени были забыты как евреями, так и христианами Римской Церкви. (Примечательно, что сведения о них, тем не менее, присутствовали у франкмасонов в XVII веке.) Как уже отмечалось, Гвион поражает Майлгуна, раскрывая его знания и звание «Белый Камень», задавая загадки, ответить на которые мог лишь ученик Иллтида. Изучение источников этого тайного знания помогло нам увидеть в них наследие астрономов-жрецов культуры рифленой керамики, дошедшее до королей и бардов Уэльса VI века.

Представители дома Давида, которые, согласно ирландским преданиям, вступили в брак с представителями дома верховных правителей Тары, установили связанную с инаугурационным камнем традицию, которая сохранилась до наших дней. Ирландские предания также повествуют о связанной с Нью-Гренджем вере в воскрешение. Друиды собрали и переложили на свой лад эти рассказы, впитавшие в себя верования енохианского иудейства.

В I веке н. э. римляне, нетерпимые к религиозным верованиям покоренных народов, приложили немало сил для уничтожения и енохиан, и друидов. По нашему мнению, это было вызвано тем, что как потомки истинного царского дома они представляли угрозу божественному статусу римских императоров. Несмотря на все свои усилия, римские правители не преуспели в своем начинании, так как енохианская традиция выжила, возродившись в кельтском христианстве VI века.

Свидетельства этому мы находим в поэмах Гвиона, взявшего себе имя Талиесин, когда он задавал загадки из «Книги Еноха» королю Гвинедда Майлгуну.

К 73 году н. э. римляне при Тите, сыне Веспасиана, уничтожили чуть ли не последних представителей енохианско-цадоко-иудаистских священнослужителей, которые составляли Иерусалимскую церковь. Затем император Веспа-сиан отправил Агриколу вновь в Британию, приказав захватить все друидские священные места и при этом не брать пленных.

Две ветви енохианского иудейства должны были пресечься по повелению Римской империи.

Но полное истребление народа редко удается, и кое-кто из этих древних ветвей выжил. В Израиле потомки разгромленной священнической линии попытались вернуть былую власть через 62 года после разрушения Титом Иерусалима. Вождь восставших против римлян евреев почти наверняка происходил из того же семейства, что и Иоанн Креститель, Иисус и Иаков. Мы утверждаем это на том основании, что Иоанн, Иисус и Иаков, члены одного и того же семейства, возглавляли религиозное течение под названием Иерусалимская церковь: Иоанн, потом Иисус, а затем Иаков. После смерти Иакова руководство перешло к племяннику Иисуса и Иакова, что говорит о последующем главенстве этого семейства. Подобно Иисусу, Симон был галилеянином, считавшимся мессией и исполнением пророчества «Восходит звезда от Иакова» [Чис 24:17]. Имя Симон Бар-Кохба, которое он получил как вождь, означало «сын звезды». Едва ли подобного имени мог удостоиться человек со стороны.

Восстание под предводительством «сына звезды» явилось следствием постановления императора Адриана о посещении евреями Иерусалима один день в году и запрете под страхом смертной казни обряда обрезания. Бар-Кохба поднял восстание при поддержке Акибы бен-Иосифа, одного из влиятельнейших законоучителей того времени. Акиба провозгласил Бар-Кохбу мессией, сказав: «Вот царь Мессия» [ТИ (Талмуд Иерусалимский): Таанит, IV, 68d]. Акиба отнес пророчество о звезде к этому вождю: «Восходит звезда от Иакова [править миром — вставка авторов книги. — Прим. пер.]».