Заккару уже давно хотелось, чтобы гость поскорее отключился, чтобы не слушать его трепотню, но Сцепа никак не унимался.

— Ты мне скажи, друг дорогой, ну разве так можно… Такое! Про! Владыку! Говорить! На кол всех подозрительных! Третьего дня Каббиборой прилетал, так и сказал: кто вякнет, того на кол сразу, и неча владыку беспокоить… — Триарх вдруг придвинулся к Заккару вплотную и дальше говорил уже шепотом. — А еще голова сказала, пока мы ее не растоптали, что с ней, с бабой этой, кочуют все, кого она исцелила, и владыка с ними ничего сделать не может, а ведет она их в горы, и скоро они сюда придут. Заккар, что нам делать-то теперь…

— Спать, — посоветовал Заккар, но было уже поздно — триарх уже упал лицом на стол и захрапел.

Сцепа не проснулся, когда хозяин отволок его в сени и положил на матрац, где не так давно ночевал Гет-странник.

Заккар чувствовал, что этой ночью должно еще что-то произойти, он вышел на двор, чуть было не споткнувшись о теплое еще тело Милосердного. Ветра не было совсем, но тени серых облаков стремительно пролетали над головой, задевая краями ополовиненную Сели, цимбалы в траве то затихали, то взрывались многоголосым свистом, а статуя владыки, казалось, вот-вот оживет и начнет грозить ему пальцем. На юге сверкнула зарница, потом еще одна, и чей-то протяжный вой пронесся под куполом неба. В пристрое снова зашевелились рабы и забившиеся туда Милосердные. Похоже, непрошеные гости уже и там успели поделиться последними новостями…

Заккар присел на лавку возле статуи владыки и подумал, а не спеть ли, на всякий случай, Славу, а потом Песнь Начала, чтобы, заодно, угодить и древним богам, которые, похоже, возвращаются.

Из трубы вылетел ветренок, повис над крышей серебристым облачком, а потом растаял без следа. Значит, приближался кто-то еще, от кого он не надеялся укрыться в дымоходе.

Стук в ворота на этот раз был настолько тих, что Заккар едва расслышал его. Брать на этот раз булаву не было смысла, оставлять ворота запертыми — тоже. Он осторожно отодвинул засов и выглянул наружу.

Женщина в длинном серебряном платье смотрела на него с улыбкой. Значит вот оно… Значит, и досюда добрались… И что теперь делать? Кланяться или погибать с честью… Хотя, Сцепа вроде не говорил, что она кого-то убивает, даже наоборот… Надо же, сплетня, запрещенная для пересказа, живьем пришла.

За спиной что-то звякнуло, и Заккар оглянулся. Там, во дворе, бывший полутруп уже стоял на коленях, повернувшись задом к статуе владыки. Отбивая поклоны, он забыл сбросить с себя шлем, и удары меди о деревянный настил следовали один за другим, постепенно убыстряясь.

«В мифологических традициях коренного населения Южной Лемуриды встречаются мотивы космогонического характера. Легенды маси однозначно указывают на трехмерность и бесконечность пространства. В мифе малоизученного народа ватаху-урду, записанном шестьсот лет назад кардиналом Лауром дю Корридо, утверждается множественность обитаемых планет: Земля плодородна, потому что слеплена из помета Красного Беркута, но не один же раз он облегчился…»

Симон Даугер, профессор кафедры палеоэтнологии Кембсфордского университета. Из лекции.

* * *

«Власть многих возвеличивает, но никого не украшает».

Май Магилла, ромейский оратор, III в. от основания Ромы

Э. Н., 21 день, 16 ч. 19 м.

Сколько времени прошло с тех пор, как началось это одиночество, хранимое четырьмя стенами, потолком, на который можно было смотреть часами, а можно было и не смотреть вовсе… Час? Месяц? Год? Стоило закрыть глаза, и приходили видения, которые еще совсем недавно могли бы внушить ужас или восторг. Но теперь, когда время перестало существовать, он оставался равнодушен к незрелым плодам собственного воображения. И еще где-то далеко внизу находился пол — иная планета, место невероятное и загадочное, фантазия безумца, бабушкины сказки…

— Зеро. Зеро Валлахо! — Чей-то тонкогубый рот кричал ему прямо в ухо. — Встать!

Им надо — пусть и ставят. Только пусть сначала обмажут гипсом, а то ничего не получится. Организм отрекся ото всего, что происходило вне его, сознание стояло на пороге иной реальности, время остановилось, разум перестал болтать.

— Зеро, встать! — Теперь тот же голос звучал менее уверенно и казался более далеким.

В конце концов, чтобы приказы выполнялись, они должны быть разумны… Например, если бы кто-то приказал ему лечь, никаких проблем с немедленным выполнением не могло бы возникнуть. Хотя, нет… Чтобы лечь, надо сначала обязательно встать или хотя бы приподняться, а это было совершенно невозможно.

Итак, можно делать выводы… Бывший гражданин Конфедерации Эвери (государства ныне не существующего), бывший независимый эксперт, бывший агент ДБ, бывший пленник цивилизованных гардариканцев и диких урду, бывший личный посланник Красного Беркута, Зеро Валлахо отныне свободен…

Твердые цепкие пальцы вонзились в плечи, нащупывая болевые точки, но это уже не имело никакого значения. По зеленому песку катилось фиолетовое солнце, а небо хоть и было привычно голубым, но располагалось оно вовсе не сверху, а где-то сбоку, и порой вообще пропадало из виду, уступая место медленно вращающейся розе с капельками росы на лепестках.

— Зеро… — Это был уже совсем другой голос, и он не был чужд этому миру с фиолетовым солнцем, лежащим у ног, словно мячик для крокета. — Зеро, только не делай вид, что не слышишь.

Роза… Голос, несомненно, принадлежал благоверной, о которой он старался не вспоминать, и предпочел бы не видеть всю оставшуюся жизнь.

— Роза, не мешай. Я занят. — Зеро все-таки решил отозваться, зная, что она все равно не отстанет.

— Если ты думаешь, будто я тебя преследую, то успокойся… — Роза усмехнулась, и в этот момент он ее увидел.

Она взяла в руки фиолетовый раскаленный мячик и швырнула его в сторону неба, где он повис, как положено, за облаками. Это была Роза, и в то же время, не совсем она. Перед ним стояла юная незнакомка, та самая, которую он увидел впервые лет двенадцать назад на студенческой вечеринке, посвященной… Какая разница, чему… Этого он уже не помнил. Точнее, не было смысла вспоминать…

— Тебе привет от Красного Беркута. — Это звучало, как пароль, и Зеро захотелось взвыть раненым вепрем. Вот тебе и свобода… — И еще от Седуватахучепанипарду, или Мартина, если хочешь. Этот парень хотел меня зарезать.

— И как?

— Как видишь. — Роза опять улыбнулась, и только тут Зеро заметил, что она одета, как женщина-ватаху, а в замысловатую прическу вплетено несколько красных перьев. — И еще я была подопытным кроликом у Лолы Гобит. Знаешь ее?

— Кто не знает старушку Лолу… Душевная старушка.

— Собственно, я к тебе явилась, чтобы предупредить. — Она не переставала улыбаться, и в этой улыбке не было ничего от той фальшивой гримасы, которую Зеро наблюдал на ее лице последние несколько лет. — Твоя миссия еще не закончена, так что не расслабляйся. Великий Ватаху тебя из-под земли достанет.