практике. Обычно по воскресеньям мы ходили на озеро купаться с мылом и стирать вещи; однажды на пляже познакомились со студенткой РИИЖТА, которая приехала домой на каникулы; у неё была лодка, она пригласила нас покататься по озеру; в лодке оказались две удочки и баночка с червями; мы направились к камышам и стали рыбачить; нас удивил отличный клёв, мы вытаскивали крупных карпов один за другим; пошёл дождь, началась гроза, но это нас не остановило; наловив много рыбы, поплыли к берегу и промокшие пришли в дом девушки; пока сушились наши вещи, мать нажарила рыбу.; получился замечательный ужин с рыбой, деревенским вкусным хлебом и чаем; поздно вечером мы попрощались, а мамаша приглашала нас приходить к ним и по будням – её дочка была на выданье; на другой день мы хотели на работе похвастаться богатой рыбалкой, но нам посоветовали молчать и объяснили, что мы незаконно рыбачили там, где колхоз разводит рыбу; только благодаря грозе нас не засекла охрана водоёма.

На окраине станицы находился большой цыганский табор, мужчины которого сооружали добротные деревянные дома; в те годы в СССР власти приучали цыган к оседлой жизни и работе на производстве; для этого им выдавались стройматериалы для постройки собственных домов; однако цыгане строили, затем продавали дома местным жителям, а сами снимались и уходили в неизвестном направлении. Отработав три недели на стройке, я отпросился у начальника съездить на два дня домой, чтобы привезти продукты, помыться и сменить грязные вещи, взять другую обувь; проходящие поезда на станции не останавливались, но не хотелось терять время и автобусом добираться до Тихорецка или Кавказской; некоторые поезда на подходе к Малороссийской замедляли ход, чтобы машинист мог взять вымпел из рук станционного работника; этим я воспользовался и запрыгнул на подножку вагона; но на обратном пути было сложнее: пришлось очень осторожно, чтобы не сломать ноги, прыгнуть в откос насыпи, но всё кончилось благополучно.

Однажды к нам на участок прибыли десять крепких мужчин, все с богатыми наколками – это были недавно освободившиеся зэки – рецидивисты из местных лагерей; мы составили специализированную бригаду бетонщиков и работала она под личным руководством начальника участка; люди старались работать хорошо, чтобы заработать деньги на питание и одежду; всегда были трезвыми и дисциплинированными; как-то я услышал во время уплотнения мощным вибратором «Булавой» бетонной смеси, начальник сказал им: «Уплотняйте хорошо, не спешите вынимать вибратор из бетона, а то не буду вам платить за работу»; и они так старались, держа работающий вибратор в одном месте так долго, что бетонная смесь расслаивалась, а это запрещалось СНиП; я стал объяснять им суть процесса качественного уплотнения, они выслушали меня, но, как я понял, главное для них было предупреждение начальника об оплате и они продолжали «стараться» до тех пор, пока по моей просьбе шеф не подтвердил изложенные мною правила; но однажды произошёл неприятный случай на серьёзном объекте; по проекту мощная ж/б опорная плита основания кирпичной трубы, отводящей газы от известковой печи, покоилась на шести высоких ж/б колоннах; стержни арматуры колонн стыковалась внахлёстку со стержнями фундаментов и этот стык сваривался вертикальным швом; однажды я ушёл с работы вместе со сварщиком, который ещё не окончил варить ряд стыков, рассчитывая сделать это завтра; рабочие второй смены были мною предупреждены о том, что бетонировать колонны нельзя; на следующий день утром, придя на работу, я ужаснулся: все шесть колонн были забетонированы; оказалось, что крепко выпивший наш начальник, уезжая вечером домой, дал команду укладывать бетон, хотя днём я ему сказал, что сварка не окончена; о заблаговременном составлении актов на скрытые работы (требование СНиП), подтверждающие готовность конструкции к бетонированию, я на этой стройке вообще не слышал, хотя это обязаны контролировать главный инженер и ПТО; прошли годы и каждый раз, даже сегодня, проезжая поездом мимо станции Малороссийской, я смотрю из окна вагона: не упала ли труба известковой печи; нет, стоят колонны и труба дымит; всё это результат колоссальных запасов прочности, которые закладывают в проект наши конструкторы на всякий случай, такой, например, как бетонирование ослабленных колонн.

Однажды на стройку прибыл с проверкой работы практикантов наш преподаватель кафедры МиДК Гордеев-Гавриков; поговорил с нами, замечаний не сделал и пожелал успехов; его больше интересовало, как идёт сборка и монтаж нового в стране современного 18-тонного башенного крана. Проверяющий работал по совместительству в ростовской «Стальконструкции» и был прекрасным специалистом; он рассказал нам об особенностях этого уникального на тот момент мощного крана, с помощью которого будет производиться установка тяжёлых ж/б конструкций и технологического оборудования на главном корпусе завода; прошли годы и, работая в Красноярске, я узнал, что Гордеев-Гавриков стал председателем ростовского горисполкома и был одним из инициаторов внедрения сборных ж/б конструкций в жилищном строительстве.

В один из будних дней для молодых ИТР стройки была организована экскурсия на действующий сахарный завод; автобусом мы прибыли в Гулькевичи на завод, построенный до революции в самом начале XX века; главный технолог показал все цеха, ознакомил с технологией и основным оборудованием – сатураторами, где вырабатывается сахарный сироп, центрифугами, отделяющими патоку и пр.; конечно, мы сразу почувствовали миниатюрность «древних» строительных конструкций по сравнению с теми, что возводились на нашем заводе-гиганте; в небольшом здании ТЭЦ я обратил внимание на маленькую турбину, прикреплённую непосредственно к бетонном полу; нагнувшись к её корпусу, прочитал надпись на медной табличке: «Prag 1906»; далее мы посетили цех готовой продукции, где белоснежный сахар-песок поднимался по наклонному ленточному транспортёру и ссыпался в раздаточные бункера, из которых сахар подавался в мешки и затаривался; мы стояли внизу рядом с движущейся лентой, наблюдали как небольшие комочки сахара скатывались вниз, постепенно увеличиваясь в размере; но их не разрешалось брать на пробу вкуса; особо гид за нами не следил, и удалось положить в карман кусочек сахара величиной с небольшой огурец; после экскурсии все вышли на берег Кубани, но купаться не стали – слишком большое течение; окунули твёрдые кусочки сахара в воду и лизали их в течение обратной дороги.

Проработав полтора месяца и закрыв наряды, мы решили окончить практику досрочно; в моём моечном отделении сложные работы по монолитному железобетону были в основном окончены, оставалось выполнить кирпичную кладку стен корпуса, что было обычным делом для каменщиков; начальство осталось довольно нами, но предстояло подписать в журнале по практике отзыв о работе; мы боялись, что начальник может не подписать за полмесяца до окончания практики. В субботу после работы, когда на участке никого не было, а начальник, как всегда был под хмельком и ещё не уехал домой,