Во-вторых, о концентрации на германской территории огромного количества культурных трофеев свидетельствуют документы штабов и отдельных частей вермахта, особенно материалы уполномоченных ОКХ по "защите произведений искусства" в прифронтовой полосе, а также архивы так называемого "Исследовательского и просветительского общества СС "Аненэрбе"". Общая стоимость захваченных гитлеровцами ценностей не поддается точной оценке, но достигала, по-видимому, нескольких миллиардов рейхсмарок (золотых). Подтверждение этому — ставшие известными выводы руководства нацистской партии, в частности Альфреда Розенберга, который считал, что только к 14 ноября 1940 г., то есть еще до нападения на Советский Союз, стоимость вывезенных в Рейх культурных ценностей составляла не менее 0,5 млрд рейхсмарок.

Кстати сказать, печально знаменитая Янтарная комната была оценена немецкими экспертами всего-то в 1 млн марок. Так что среди прочего исчезнувшего имущества она занимает очень и очень скромное место.

И именно в конце войны значительная часть награбленных сокровищ внезапно пропала. Но исчезли не только культурные ценности, захваченные за пределами Германии, пропало и множество изначально немецких произведений искусства, редких коллекций и всевозможных ценностей. Среди них — всемирно известная Серебряная библиотека герцога Альбрехта, скульптуры и картины великих мастеров, художественные изделия из драгоценных металлов, камней и янтаря, ценные образцы оружия, банковские активы, архивные и библиотечные фонды.

Целый ряд обстоятельств способствовал тому, что значительная часть ценностей и произведений искусства, вывезенных германскими учреждениями с оккупированных территорий, оказалась именно в Восточной Пруссии. Этому в значительной степени способствовали личные качества и особое положение в нацистской иерархии гаулейтера Эриха Коха, который, по многочисленным свидетельствам, проявлял исключительную активность в сборе собственной коллекции шедевров мировой культуры.

Активные бомбардировки центральных районов Германии тоже способствовали вывозу многих ценностей в восточные районы страны, в частности в Восточную Пруссию. А концентрации всех этих сокровищ именно в Кенигсберге помогло то, что там из-за особенностей готической архитектуры было где прятать. И главное, на этот процесс повлиял стремительный прорыв советских войск, осуществленный войсками 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов в конце 1944 — начале 1945 г. Этот кинжалообразный прорыв буквально отрезал весь Земландский полуостров от центральной Германии. И естественно, что, оказавшись на окруженной территории, богатые прусские землевладельцы, помещики и промышленники со всем своим имуществом потянулись к Кенигсбергу. Только оттуда можно было эвакуироваться на "Большую германскую землю", только там можно было укрыться за мощными укреплениями города-крепости.

После фактического окружения Восточной Пруссии наступил новый этап в судьбе сосредоточенных там государственными органами и частными лицами сокровищ. Причем на дальнейшую судьбу этих ценностей влияло столько самых разных факторов, что судьба их оказалась прямо противоположной.

Какие это были факторы? Сейчас я о них расскажу, ибо только точный учет всех обстоятельств поможет новым поколениям поисковиков в их изысканиях. Во-первых, нахождение едва ли не половины всех захваченных ранее культурных трофеев в фактически отрезанной части Германии крайне беспокоило вождей рейха. Неоднократно и Гитлер, и Розенберг, и даже Геринг настаивали на том, чтобы ценности были как можно быстрее вывезены в западные районы страны. Но этому препятствовал ряд существенных обстоятельств. И главное состояло в том, что в конце войны открыто транспортировать что-либо вообще стало опасно. Железнодорожные магистрали подвергались постоянным бомбежкам, и любая случайность могла подвергнуть культурные ценности риску уничтожения. Когда же в Пруссии были перерезаны все без исключения сухопутные транспортные пути, обстановка еще более усугубилась. Вывезти что-либо можно было только по морю или в крайнем случае по воздуху. Но здесь трудностей возникало еще больше. Вокруг северного морского побережья косяками шныряли русские подводные лодки и топили всех подряд. Прорваться было крайне сложно. А про воздушный путь эвакуации можно было вообще забыть. Грузоподъемность транспортных самолетов в то время была невелика, и в воздухе постоянно висели истребители 3-й воздушной армии, что делало такие перевозки практически невозможными.

Так какие же возможности оставались у тех, кто желал сохранить и свое имущество, и награбленное? Возможностей было много, но все они касались лишь одного способа захоронения — под землей или в воде. Кенигсберг, как ни один город Германии, изначально строился как город-крепость и поэтому имел множество подземных укрытий, складов и потайных помещений как военного, так и гражданского назначения. Разумеется, для сохранения личных и государственных ценностей использовались подвалы домов, поместий, колодцы, пересечения лесных просек и даже кладбища. В данном случае немцы были не слишком оригинальны, выбирая в качестве тайников те места, в которых легко устроить "клады до востребования".

Однако совершенно уникальными возможностями обладали подземелья самого исторического Кенигсберга. Дело было в том, что там уже существовали многокилометровые туннели, объемистые склады и подземные заводы, которые имели просто уникальную возможность для увеличения их недоступности: в случае опасности они могли быть затоплены. Судя по всему, их готовили к сохранению именно в затапливаемых подземельях, поскольку почти все ценности запаивали в жестяные кожухи, прежде чем заколотить в деревянные ящики.

Почему так делалось, понятно — немцы исподволь готовились к самому худшему варианту развития событий. Они понимали, что рано или поздно Кенигсберг падет и победившая сторона неизбежно начнет поиски укрываемого ими имущества и документации. В своих планах по сохранению ценностей эсесовские зондеркоманды предусмотрели многое. Но двух вещей они предусмотреть не смогли. Они не предусмотрели того, что штурм неприступной твердыни продлился всего три дня, и того, что и сам Кенигсберг, и вся Восточная Пруссия после войны останутся в составе СССР. Последнее для них было самым страшным и непоправимым. Впрочем, такой поворот событий стал роковым не столько для самих немцев, сколько для тех предметов, которые они вначале спрятали, а потом и затопили.

Конечно, луженые ящики могли находиться под водой до 10 лет. Несмотря на то что вода, затопившая подземелья, была пресной (из р. Преголь), но коварная ржавчина постепенно сделала свое черное дело. Все без исключения ящики одного из подземных хранилищ, расположенного почти в центре Калининграда, на отметке 21 м дали течь. Ясное дело, что все, что боится воды: картины, книги, архивные документы, резные барельефы и даже часть предметов Янтарной комнаты, безвозвратно погибли. Но то, что воды не боится, до сих пор пребывает в весьма приличном состоянии.

Хочу, коль об этом зашла речь, сказать и о судьбе Янтарной комнаты. Количество версий о месте ее захоронения столь велико, что даже специальное поисковое подразделение (будь оно когда-нибудь создано) не смогло бы их проверить даже и за 10 лет работы. Поэтому спешу сохранить время и деньги поисковиков и рассказать, где же она на самом деле хранится.