– Это оттого, что я люблю моего хозяина… Госпожа княгиня может не сомневаться, что моя преданность ей ничуть не меньше, если не больше. Желаю доброй ночи госпоже княгине… И особенно чтобы она не была ничем огорчена!..

Ночь, без сомнения, была бы такой доброй, как пожелал достойный слуга, если бы Марианна смогла насладиться ею до конца. Но едва она погрузилась в первый сон, как была вырвана из него могучей рукой, которая без церемоний потрясла ее за плечо.

– Живо, вставайте! – прошептал сдавленный голос Теодороса. – Судно здесь.

Она с трудом приоткрыла один глаз и взглянула на сморщенное лицо гиганта, освещенное дрожащим светом свечи.

– Что вы говорите? – протянула она сонным голосом.

– Я сказал, что судно пришло, что оно ждет нас и что вам надо встать! Ну же, поднимайтесь!

Чтобы заставить ее встать и поторопиться, он схватил покрывала и сбросил на пол, открыв совершенно неожиданное для себя зрелище: женское тело, укрытое только массой черных волос, нежно позолоченное отблесками света. Эта картина заставила его буквально окаменеть, тогда как Марианна, окончательно проснувшись, с возмущенным восклицанием бросилась за занавес.

– Что за манеры! Вы с ума сошли?..

Он с трудом сглотнул и провел дрожащей рукой по заросшему подбородку, но его расширившиеся глаза оставались прикованными к месту, теперь пустому, где только что лежало прекрасное тело.

– Простите меня! – с усилием выговорил он. – Я не знал. Я не мог предположить…

– Оставим это! Если я правильно поняла, вы пришли за мною? Так в чем дело? Мы должны ехать?

– Да… немедленно. Судно ждет нас! Меня предупредил Атанас.

– Но это же безрассудство! Сейчас глубокая ночь!.. А который час?

– Полночь, я думаю, или немного позже!

По-прежнему не двигаясь с места, он казался погруженным в сон. Марианна из укрытия с беспокойством наблюдала за ним. Похоже, он внезапно перестал торопиться. Можно было подумать, что он забыл, зачем он здесь, но в этой дикой фигуре появилась такая мягкость, какой она еще никогда в нем не видела. Теодороса охватывало страстное возбуждение, из которого его необходимо немедленно вырвать.

Не оставляя свое убежище, она протянула руку к маленькому бронзовому колокольчику, оставленному Атанасом на случай, если ей что-нибудь понадобится, но еще не решалась разбудить эхо в спящем доме.

– Идите лучше спать, – посоветовала она. – Это прекрасно, что судно уже здесь, но нельзя же уехать так, никого не предупредив.

Грек не успел ответить, даже если у него было такое желание. В оставленную полуоткрытой дверь проскользнул Атанас. Первый же взгляд позволил ему оценить необычность открывшейся ему сцены: княгиня спряталась за занавесями балдахина, откуда выглядывала ее голова и обнаженные плечи, тогда как Теодорос так смотрел на кровать, словно собирался упасть на нее.

– Так что? – с упреком прошептал он. – Чем вы занимаетесь? Время не ждет!

– Значит, правда, что говорит этот человек? – спросила Марианна. – Мы сейчас отплываем? А я считала, что из-за турок мы должны остаться здесь на несколько дней.

– Действительно. Однако надо спешить, если вы хотите избежать серьезных неприятностей. То, чем мы рискуем в связи с турками, мелочь по сравнению с другим! Капитан присланной с Гидры шебеки узнал, что три корабля братьев Кулугисов, пиратов-ренегатов, направляются к Наксосу! Если они появятся в виду острова до того, как вы его покинете, вы рискуете никогда не попасть в Константинополь, а оказаться в Тунисе, где у Кулугисов находится их невольничий рынок…

– Тогда… я следую за вами! Только уведите этого Теодороса, пока он не превратился в соляную статую, чтобы я смогла одеться!

Из всех слов, способных вывести Марианну из себя, первым, безусловно, были слова о рабстве. После того как Атанас отбуксировал Теодороса из комнаты, она торопливо оделась, затем присоединилась к обоим на темной галерее. Когда она появилась со свечой в руке, Теодорос, похоже, овладел собой. Он бросил на нее полный злобы взгляд, давший понять, что гигант не скоро простит ей мгновения слабости, – или того, что он рассматривал как таковую, – причиной которой была она.

Но Атанас ободряюще улыбнулся ей и взял под руку, чтобы помочь спуститься по лестнице.

– Мне стыдно уехать так, тайком, – запротестовала Марианна. – Словно я воровка. Что скажет граф Соммарипа?

Глаза управляющего встретились над пламенем свечи с глазами молодой женщины.

– А он ничего не скажет! Да и что он может сказать, кроме: «Как она добра…» или «Замечательная идея…», когда я сообщу ему, что госпожа княгиня отправилась на прогулку по острову с графиней Фиоренцей? Это будет очень просто…

Руководимые Атанасом, у которого, похоже, были кошачьи глаза, Марианна и Теодорос пробирались по лабиринту улочек, ведущих в порт, но, попав на набережную, они направились в сторону островка с руинами храма.

Большой трехмачтовик с заостренным, как у меч-рыбы, носом стоял на якоре возле косы. В его впечатляющей оснастке странным образом соседствовали латинские и левантийские паруса. Ни один огонек не светился на борту, и, возвышаясь над неподвижной водой порта, он напоминал какой-то корабль-призрак.

– Лодка ожидает перед часовней родосских рыцарей! – прошептал Атанас. – Она здесь, совсем рядом…

Но по мере того, как приближались к судну, Теодорос все больше хмурился.

– Это корабль ни Муилиса, ни Томбазиса, – ворчал он. – Это даже не настоящая шебека! Чье же это судно?

– Оно принадлежит Тсамадосу! – раздраженно ответил Атанас. – В самом деле, это шебека другого типа, но очень скоростная, мне кажется. В любом случае какая тебе разница, раз она послана с Гидры? Видимо, тебе больше не хочется ехать…

Громадная лапа гиганта успокаивающе легла на плечо управляющего.

– Ты прав, брат, и я прошу у тебя прощения. Но мне кажется, я никогда так не нервничал. Вот что бывает, – добавил он сквозь зубы, – когда путешествуешь с женщиной!

Шлюпка действительно ждала у маленькой каменной лестницы, и в ней виднелись фигуры двух матросов, присланных перевезти пассажиров на борт.

Марианна непроизвольно крепко сжала руку Атанаса и не отпускала ее… Вдруг она ощутила беспокойство, толком не понимая почему. Может быть, из-за исключительно темной ночи и незнакомого корабля?.. У нее появилось ощущение, что она сейчас покинет своего последнего друга, чтобы нырнуть в полную угроз неизвестность, и нервная дрожь сотрясла ее.

Очевидно, управляющий почувствовал ее беспокойство, потому что он прошептал:

– Надеюсь, госпожа княгиня не испытывает страх? Люди с Гидры – добрые ребята и бравые молодцы. Ей нечего бояться с ними! Пусть она только позволит мне поблагодарить ее за визит и пожелать ей доброго пути!

Этих нескольких слов хватило, чтобы успокоить ее.