Она кивнула, высунув язык, чтобы успокоить кожу, которую он натянул между зубами.

— Это значит, что это всё моё. Моя территория. И я готов защищать это каждый час в течение дня, если это необходимо.

Эти губы, которые теперь принадлежали только ему, подернулись в улыбке.

— Очень преданно с твоей стороны.

Он всё ещё так много хотел узнать о ней. Но он не хотел думать, что раз она поцеловала его, значит, доверяет ему. Наконец он заключил её в объятия. Меньше всего ему хотелось отталкивать её.

Своими длинными пальцами она потёрла уголок его подбородка, спустилась по шее и скользнула ими по воротнику рубашки.

— Я хочу, чтобы ты показал мне, — прошептала она.

— Показал тебе что?

Она снова улыбнулась.

— Всё? Покажи мне то, о чём ты говорил раньше.

— Ты хочешь, чтобы я показал тебе, то, как я люблю тебя?

Она кивнула, её улыбка стала шире.

— Да. Покажи мне это.

Он застонал и наклонился, чтобы ещё раз ощутить вкус её губ. Он хотел дать ей то, о чём она просила. Он ничего так не хотел, как провести следующие несколько часов, подробно объясняя ртом и руками, как она прекрасна.

Но совсем недавно она упала в эту реку, слишком слабая, чтобы даже стоять. И теперь, когда он знал, что он у неё первый, он был полон решимости сделать этот раз таким особенным, как она того заслуживала. Это означало, что берег реки, в то время когда она страдала от холодного ветра, с мокрыми волосами, определённо не был подходящим временем.

— Я покажу тебе, — пообещал он ей, — так часто и тщательно, как ты захочешь. Но не сейчас. Только не здесь. Давай я отведу тебя обратно в лагерь, где тепло. У нас есть всё время в мире, принцесса.

Душа — любопытная сущность. Она — все формы нашего «я». Она — то, чем мы были, что мы есть и чем мы могли бы быть. И траекторией, как жизни, так и смерти, управляет то самое «я», за которое каждый из нас цепляется больше всего.

— Личный дневник ведьмы Авиры Круашель

23

— Говорю тебе, она представляет слишком большой риск. Это всего лишь вопрос времени, когда распространятся новости об этом Повелителе Бурь и Локи. Тогда-то из-за неё нас будут подстерегать опасности в каждом городе, который мы когда-либо посетим. Один взгляд на её грудь, и нас в лучшем случае посадят в колодки, в худшем — в петлю.

Всё внутри Роар сжалось, когда они с Локи подошли к лагерю и ненароком подслушали происходивший там разговор.

— И что ты хочешь, чтобы мы сделали, Слай? — вопрос исходил от Джинкс. — Бросили её в пустыне? Оставили её в Таранаре? И к тому же, если она может вызвать бури, возможно, это будет полезно. Нам больше не придётся использовать наши собственные магические запасы во время охоты. Мы могли бы сохранить всё это для рынков. Может быть, она даже сможет вызвать определённый шторм, когда наши запасы будут на исходе. Мы могли бы собирать магию без риска и потери времени, столь необходимого для поиска бури.

— Людям не предназначено волею небес властвовать над бурями, — сказала Слай. — Это неестественно. Она неестественна.

Локи обнял Роар, спрятал её за своей спиной, словно слова были стрелами, и он мог принять удар на себя.

— Всё в порядке, — прошептала она ему.

— Нет, — прорычал он. — Я должен был пресечь её жалобы на тебя ещё несколько недель назад.

Она подняла руку к его лицу, щетина вдоль его подбородка щекотала её ладони.

— Она не ошибается.

— Конечно же, ошибается. Ты сделала что-нибудь, чтобы получить эти силы? До того, как ты испытала эмоции той первой бури, ты была под каким-то заклятием? Ты использовала какую-то магию, не сказав нам?

— Нет, но…

— Тогда каким бы ни был этот дар, ты родилась с ним. А это означает, что несмотря на то, что это может быть редкостью, это естественно.

— Локи…

Она должна была рассказать ему о душах, которые чувствовала вокруг них. Может быть, тогда он поймёт, что этот дар, как он его называл, слишком опасен. Чересчур опасен. Рождённая с ним или нет, ничего естественного в способности манипулировать душами таким образом она не чувствовала.

Но не успела она подобрать слова, как Слай продолжила свои жалобы.

— Я не говорю, что она злая. Но вы должны признать, что мы очень мало знаем о ней. Между нами говоря, у нас есть десятилетний опыт работы с бурями. Мы все из разных частей Каэлиры — как из городов, так и из диких мест. За всё это время было только два человека с такими способностями. Роар. И человек, который в одиночку уничтожил целое королевство. Мы будем глупцами, если слепо доверимся ей.

Роар выскочила из-за деревьев и прошла мимо Локи, говоря:

— Что ты сказала?

Слай резко обернулась, разинув от шока рот, и на краткий миг в её глазах промелькнул страх. Роар отпрянула, но Локи оказался позади неё и обхватил руками её талию.

— Я… я только хотела сказать…

— Есть кто-то ещё, похожий на меня?

На этот раз ответил Локи. Его голос был низким и успокаивающим.

— Это всего лишь слухи. Мы пока точно не знаем.

— Расскажи мне о слухах.

И когда Локи не стал продолжать, она повернулась к Дьюку. Он всегда охотно отвечал на её вопросы.

— Дьюк?

Старик откашлялся, и Локи крепче сжал её талию. Дьюк высказался:

— Проповедник в Толеме перепугался, увидев в тебе небесный огонь. До него доходили слухи о человеке, в груди которого жила буря, как и у тебя сейчас. Этот человек мог повелевать бурями, и он использовал их для уничтожения города.

Роар ахнула.

— Калибан? Не потому ли там были такие безжалостные бури?

Дьюк отпрянул, на его лице отразились шок и даже лёгкий ужас. Его голос дрожал, а глаза дико метались, когда он ответил:

— Я… Нет, не Калибан. Но… — мужчина тихо выругался себе под нос, и замолчал. Его покрытые шрамами руки дрожали, когда он накрыл ладонью рот.

— Это был Локи, — закончила за него Джинкс. — Судя по всему, город был разрушен бурями, пришедшими с моря.

— Что?

Голова Роар закружилась, и та нестабильность, которую она чувствовала в своей душе — как если бы она могла выскользнуть наружу, — вспыхнула снова. Внезапно души, окружавшие их, оказались слишком близко, и она задохнулась от воздуха в лёгких. Её кожа стала скользкой от холода, когда все эти души потянулись к ней, как будто хотели проникнуть внутрь