— Ну, Даш. Я же знаю, что ты не спишь.

Вот чем плохо жить с эмпатом, так тем, что притворяться не получиться. Пришлось открывать глаза и поворачиваться набок.

— Так что ты там говоришь сделала?

Поняв, о чем у меня спрашивают, я тут же села и, счастливо улыбаясь, рассказала и последних результатах своей трехмесячной работы.

— Лекарство готово. Все последние тесты положительные.

Теперь пришла пора и Берозаю собирать свои мозги в кучу и становиться серьезным.

— Ты уверенна?

— Я четыре раза прогнала результаты. Итог все время один. Пора начинать испытания. А для этого мне нужно согласие совета.

Меня окинули серьезным взглядом.

— Ты уже с кем-то договорилась о клинических испытаниях.

— Я пообещала Улиш, что она будет первой.

— Хорошо, я завтра подниму этот вопрос на заседании совета. Думаю ни люди, ни склиши против не будут. Тем более, что тебе доверяют и первые и вторые.

Да, да, больше ни одно решения, если оно касалось интересов всей планеты, люди сами не принимали.

— Ну, тебе они тоже доверяют.

Хитро улыбнувшись, я села сверху на Кемдигина, закусив губу и проведя своими ноготками по его вмиг напрягшемуся животу.

— Малышка, и что ты делаешь?

— А на что это похоже?

Мысль о том, что еще несколько минут я думала, что на второй заход меня не хватит, мелькнула, и тут же растаяла как туман под яркими лучами солнца.

— Даш, ты будишь во мне зверя.

Сжав меня, Берозай резко перевернулся, подмяв меня под себя. В ответ я начала устраиваться поудобней, елозя своей попкой по простыням, а услышав отчаянный мужской стон, еще и обхватывая Кемдигина ногами. Так сказать, чтобы не сбежал.

— Даш, я так больше не могу.

Непонимающе нахмурив брови, я удивленно посмотрела на мужчину. Ну что опять не так?

— Через три дня у Гайнатара день рождение. Опять собираются все наши родственники, и если ты и в этот раз придешь без обручального кольца, мне мама плешь проесть, а твой и мой братья засмеют так, что лучше никогда больше людям на глаза не показываться. Даш, ты же знаешь, как я тебя люблю. Я жить без тебя не могу. Мне дышать больно, когда тебя нет рядом. Выходи за меня замуж.

Улыбнувшись, я запустила пальцы в густую шевелюру Берозая, задумчиво протянув.

— А знаешь, мне кажется лысина тебе пойдет.

— Даша.

Простонав мое имя, Берозай опустил голову мне на плечо. Ну что я скажу на это? Например: кто же так делает предложение? А это уже третья его попытка. И нет чтобы хоть раз сделать все как у нормальных людей: с романтикой, цветами, кольцом и признанием. Нет, кольцо лежит в шкафу, так что считаем есть. Своеобразные признания тоже звучат. Ну а остальное где? Второго же признания от кого-то там еще, у меня не будет. Слияние душ мы прошли почти сразу же после побега судьи, и я знаю, что больше и дня не смогу провести без своего наглого, сексуального, абсолютно не романтического, но от этого не менее любимого домашнего тирана. Но это же не повод, отказывать себе в удовольствии, немного его помучить.

— Так ты кольцо только под давление малых подарил. Так сказать, под принуждением. А я то думала.

Сделав вид, что обиделась, я надула губки, расцепила ноги, отпуская свою жертву на свободу и завозилась, пытаясь выбраться из кровати. Вот только свобода которую я давала, никому была не нужна. Меня крепче сжали в жарких объятиях.

— Не отпущу. Никогда. Даша.

И столько боли прозвучало в моем имени, что мне сразу же расхотелось играть в любые игры. Я видела, что Берозай еще что-то хочет сказать, но решительно накрыв его губы своей ладошкой, тихо прошептав.

— Хорошо.

Услышав мои слова, Кемдигин сначала замер, а после отведя в сторону мою ладошку, с таким жаром поцеловал, что мир в моих глазах взорвался тысячью фейерверков.

— Даша, я категорически против, чтобы ты в своем состоянии отправлялась к периметру.

Я же, упершись руками в бока и выставив вперед свой животик, была готова любым способом добиваться того, чтобы присутствовать на исполнении решения суда над Соулом. Старика полтора месяца назад арестовали в системе скорпиона на Глизе. Три недели назад его привезли на Ниар. И вот сегодня, наконец-то, бывшего судью должно было настигнуть правосудие. Для своего спокойствия, я должна была это увидеть лично и вживую, чтобы точно знать, что эта гадина больше никогда нигде не вылезет и не будет угрожать никому ни из моей семьи, или кому-либо еще.

— Пойми меня. Я должна это видеть. Это необходимо для моего спокойствия.

— Ну так и смотри по галавизору. А я прослежу, чтобы приговор точно был исполнен.

— Нет. Я должна это видеть вживую.

— Даша, я не позволю тебе на шестом месяце беременности толкаться в толпе. Ты знаешь сколько народа будет находиться у периметра. И заметь, там будут не только люди, но и склиши. А последние не очень-то хотят, чтобы виновного в стольких смертях их малышей, выпускали даже к диким, пусть и проживет он недолго. Они просят отдать старика им. И это было бы заслуженное наказание, но я знаю, многие из них, потом, через годы, будут сожалеть о своем поступке. Убийство и месть никого не красят. Они всегда оставляют свои темные пятна в сердцах разумных существ. Поэтому, я никому не позволю запачкать ни свои руки, ни свои лапы, ни свою душу. Не переживай. Даже в земли диких, я не отпущу его без видеонаблюдения. Рядом с Соулом будут летать, фиксируя происходящее и транслируя для всех желающих убедиться в смерти виновного, дроны. Даш, душа моя, я тебя прошу, ради меня и моего спокойствия, останься дома.

Меня обняли, нежно поцеловав сначала глаза, потом обе щеки, слегка притронулись к губам и вот уже мой муж стоит передо мной на коленях целуя подросший за последний месяц живот.

— Прошу тебя, ради любви ко мне, ради нашего малыша.

Когда так просит, да еще и тот, кому давно отдала свое сердце, не уступить я не могла.

— Хорошо. Я останусь дома.

Как только Кемдигин уехал, включив галавизор, я устроилась с ногами на диване и стала наблюдать за тем, что происходила возле одного из маяков, вдоль защитного периметра. Берозай был прав. Людей и склишей желающих лично убедиться в смерти того, кто принес столько горя Ниару было много.

Перечисление всех правонарушений бывшего Судьи заняло чуть больше часа. Зачитывающего приговор адикари никто не посмел прервать. Я видела как муж несколько раз окидывал собравшихся печальным взглядом, параллельно посылая волну общего успокоения.

Но вот уже приговор зачитан и Соула готовят к его исполнению. Так как старик из правящей семьи и бывший ганди, то у него довольно сильный дар. Поэтому, перед тем как его выпустить на земли диких, силу бывшего судью частично блокируют. Не полностью, так как тогда умрет он быстрее.