Джек долго смотрел на колосса, а потом повернулся к Костасу.

— Историки древности в шутку называют такие фигуры Венерами. — Он усмехнулся. — Всего в Европе и России таких фигур найдено около восьмидесяти, но я не видел еще столь феноменальной, настолько превышающей натуральные размеры.

— Она немного отличается от женских фигур в подземном коридоре, — задумчиво продолжил Костас.

— Она предназначена не для всеобщего обозрения, — смущенно заметила Катя. — Посмотрите, они даже не потрудились закончить ее руки и ноги, а лица так вообще практически нет. В ней все нацелено на демонстрацию плодородия и хорошего здоровья. Возможно, она не соответствует современному западному идеалу женской красоты, но для людей, живших в условиях постоянного страха перед голодом, такая женщина символизировала благополучие и саму жизнь.

— Все понятно, — улыбнулся Костас. — Сколько же лет этой даме?

— Верхний палеолит, — не задумываясь ответил Джек. — Все фигурки Венер относятся к периоду сорок — десять тысяч лет до нашей эры. К этому же периоду принадлежат и наскальные рисунки в пещере предков.

— И все они задуманы в качестве зримого образа богини-матери, — восхищенно добавил Хибермейер. — Но сейчас нет доказательств, что жители Европы каменного века уже перешли к матриархату. Скорее всего они видели в таких фигурах идолов плодородия и в равной степени поклонялись мужским идолам, а также духам животных и силам природы.

Недолгое молчание нарушил Джек:

— Во времена каменного века гоминиды сотни тысяч лет жили в условиях неменяющегося природного окружения, которое закончилось только с началом неолитической революции. Ничего удивительного, что жители Атлантиды сохранили память о своих древних богах, которых первые охотники и собиратели изображали вместе с дикими животными во времена ледникового периода.

— Древние израильтяне времен Ветхого Завета тоже поклонялись богу плодородия, — деликатно вмешался в разговор Ефрем Якобович. — Даже ранние христиане Средиземноморья включали в свои ритуалы и обряды старых языческих богов урожая и жизненной силы. Иногда такие черты можно увидеть в облике христианских святых и даже Девы Марии. Венера Атлантиды вполне может оказаться не такой уж далекой от нашей современной религиозной веры, как мы представляли себе раньше.

Перед огромной статуей стоял массивный каменный стол, края которого почти достигали входа и заканчивались большим камнем в форме неправильного шара диаметром почти метр. В свете отраженных от золотых пластин лучей он казался неестественно белым, словно бесконечное количество людей отполировали его своими дарами великой богине.

— Похоже на священный камень, — высказал предположение Джек. — Нечто такое, что древние греки называли словом «баетулус» — крупный камень метеоритного происхождения, который считался священным, — или «омфалос», что означало «центр» или «пуп». На Крите бронзового века такие камни стояли при входе в священные пещеры, а в классической Греции такой же омфалос находился перед расщелиной в Дельфах, где сидел знаменитый оракул.

— Обозначающий порог обители богов, как сосуд со священной водой, который стоит у входа в католический храм, — предположил Ефрем.

— Что-то вроде того, — отозвался Джек.

— Это определенно метеорит, — высказался Костас, склонившись над камнем. — Но он какой-то странный, больше похож на деформированный лист металла, чем на каменный монолит.

— Охотники каменного века могли подобрать такой камень на ледниковом щите, — пояснил Джек. — Большинство известных нам метеоритов находят именно на льду, так как они там хорошо видны. Он стал для них священным объектом, который они передавали из поколения в поколение. Еще одно звено, связывающее нас с доисторическими временами.

Айша тем временем прошла вдоль стола и остановилась почти у статуи богини.

— Идите сюда, посмотрите, что здесь!

Мужчины повернулись в ее сторону, и два луча осветили край стола, покрытый остатками дерева, которые по форме напоминали углы ящика. Рядом виднелись древние столярные инструменты, напоминавшие долото и напильник, шило и молоток. Похоже на мастерскую, торопливо оставленную, но хорошо сохранившуюся в этом лишенном пыли окружении.

— Здесь есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд, — произнес Диллен.

Он склонился над столом рядом с Айшей и осторожно смел рукой остатки деревянных стружек. Под ними оказалась деревянная рамка, отдаленно напоминавшая портативный церковный аналой. А когда он выпрямился, все увидели сверкающие частицы золота.

— Это стол переписчика, — триумфально объявил Диллен. — А вот и золотая пластина.

Все собрались вокруг Диллена и уставились на золотую пластину, на которой также были выбиты символы Атлантиды. Создавалось впечатление, что некоторые из них сделаны в спешке, но все так или иначе группировались в отдельные фразы, как на Фестском диске. Из маленького ящика на краю стола Диллен извлек три каменных кернера размером с сигару с хорошо знакомыми каждому из присутствующих знаками: голова индейца племени могикан, сноп зерна и весло каноэ. А на последнем, который лежал отдельно на столе, был вырезан символ Атлантиды.

— Они идентичны надписям на противоположной стене! — воскликнула Катя. — Переписчик копировал символы на второй панели слева.

Все мигом посмотрели в ту сторону, куда она показала, и действительно увидели на стене что-то наподобие последовательно расположенных символов, которые неожиданно обрывались.

Ефрем Якобович остался во главе стола, долго смотрел на деревяшки и о чем-то напряженно размышлял. Потом вдруг прокашлялся и громко продекламировал:

— «На третий день, при наступлении утра, были громы, и молнии, и густое облако над горою, и трубный звук весьма сильный; и вострепетал весь народ, бывший в стане. И вывел Моисей народ из стана в сретение Богу, и стали у подошвы горы. Гора же Синай вся дымилась от того, что Господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась»[4].

Он закрыл глаза и продолжил:

— «И сделал Веселиил ковчег из дерева ситтим; длина его два локтя с половиной, ширина его полтора локтя и высота его полтора локтя. И обложил его чистым золотом внутри и снаружи, и сделал вокруг него золотой венец. И вылил для него четыре кольца золотых, на четырех нижних углах его: два кольца на одной стороне его, и два кольца на другой стороне его. И сделал шесты из дерева ситтим, и обложил их золотом. И вложил шесты в кольца, по сторонам ковчега, чтобы носить ковчег»[5].

В комнате наступила мертвая тишина. Ефрем первым нарушил молчание.

— Это книга Исхода, — пояснил он. — Мои единоверцы считают, что Бог дал Моисею завет, десять заповедей, которые были записаны на скрижалях и хранились народом Израиля в ковчеге. Библейские ссылки на фараонов дают возможность датировать эти события второй половиной второго тысячелетия до нашей эры. Однако сейчас я подумал… возможно, в этой истории содержатся отголоски более древних событий, а именно история народа, который был вынужден покинуть свою прародину за тысячи лет до этого и взял с собой копию десяти текстов из святилища внутри вулкана.