А она продолжала сидеть и ждать. Облаченный в форму полицейский, невыносимо юный, с лицом ангела, подошел к ней.

– Для вас звонок, мисс Грей. В библиотеке, – вспыхнув, произнес он.

Мисс Модсли изо всех сил пыталась сохранять спокойствие, но, судя по голосу, находилась на грани истерики.

– О, мисс Грей, я надеюсь, вам можно звонить! Молодой человек, который взял трубку, сказал, что это разрешается. Он был так любезен. Но я хотела узнать, когда вы собираетесь домой. Только что поступило новое дело. Оно очень срочное. Пропал сиамский котенок с темно-коричневыми пятнами. Это котенок девочки, которую только что выписали из больницы после лечения от лейкемии, и он прожил у нее всего неделю. Она получила его в подарок, когда вернулась домой. Девочка страшно расстроена. Бивис на очередном прослушивании. Если я уйду, некому будет присмотреть за офисом. К тому же только что позвонила миссис Сатклифф. Ее пекинес Нанки-Пу снова сбежал. Она просит, чтобы кто-то сейчас же отправился на поиски.

Корделия сказала:

– Повесьте на дверь объявление, что мы откроемся завтра с девяти часов. Потом заприте офис и отправляйтесь на поиски котенка. Позвоните миссис Сатклифф и скажите, что я загляну к ней сегодня вечером насчет Нанки-Пу. Я как раз собираюсь на допрос, но главный инспектор Гроган попросит предоставить ему дополнительное время. Так что я быстро освобожусь. А потом уеду на дневном поезде.

Положив трубку, она подумала: почему бы и нет? Полицейские знают, где ее искать. Она еще не освободилась от острова Корси. Вероятно, теперь никогда уже не освободится. Но ее ждала работа. Работа, которую нужно было делать, с которой она хорошо справлялась. Она знала, что подобная деятельность не принесет удовлетворения на всю жизнь, но не испытывала презрения к таким простым заданиям, наоборот, радовалась им. Животные не мучают себя страхом смерти, как не мучают и людей, угрожая убийством. Они не обременяют никого психологическими проблемами, не окружают себя вещами и не живут прошлым. Они не кричат от боли, потеряв любовь, не рассчитывают на то, что ты умрешь за них. Они не пытаются убить тебя.

Она прошла через гостиную на террасу. Гроган и Бакли ждали ее: Гроган – на носу полицейского катера, Бакли – на корме. В своем неподвижном напряжении они напоминали безоружных рыцарей, которые стоят на страже какого-то мифического судна, ожидая, пока получат разрешение отвезти своего короля в Авалон. Корделия остановилась и посмотрела на них, ощущая на себе сосредоточенные взгляды их решительных глаз, осознавая, какое значение имеет этот момент для всех троих, хотя ни один из них никогда не скажет об этом открыто. Они пытались решить свою собственную дилемму. Насколько они могут полагаться на ее здравомыслие, ее честность, ее память и самообладание? Насколько они готовы поставить на карту свою репутацию и опереться на ее силу духа, когда придется туго? Как она поведет себя, если дело дойдет до суда и она окажется в одном из самых одиноких мест на земле – на свидетельской трибуне Суда короны? Однако она чувствовала себя так, словно дистанцировалась от их забот, словно любые их мысли и планы не имели к ней отношения. Все будет обнародовано в том виде, как это преподнесут они вместе с ней. Время сделает свое дело, и история обрастет полузабытыми легендами: одинокая смерть Карла Блайта, Лилли Лэнгтри, сбегающая вниз по огромной лестнице, крошащиеся черепа Корси. Вдруг она почувствовала себя неуязвимой. Полицейским придется принимать решения самостоятельно. Для себя она уже все решила, без колебаний и внутренней борьбы. Она будет говорить правду, и она выживет. Больше ее ничто не тревожит. Она уверенным движением закинула сумку на плечо и решительно зашагала к катеру. На одно светлое солнечное мгновение ей показалось, будто остров Корси и все, что на нем произошло в этот судьбоносный уик-энд, не имеет никакого отношения к ее жизни, ее будущему, ее сердцу, которое бьется в груди так же ровно, как равнодушное синее море.