Ночью кто-то шнырял вокруг стоянки, шурша песком, хихикая, издавая в темноте другие еле слышные звуки. Иногда можно было заметить мелькнувшую в лунном сиянии тень: мгновение – и ничего нет, очертаний не рассмотришь. Впрочем, Орвехту незачем было видеть незваных гостей, чтобы сказать: это не люди и не животные.

Верблюды беспокоились, да и путешественникам не спалось, хотя двойной защитный круг ни одну волшебную тварь не пропустит.

Хеледика сняла тюрбан, распущенные волосы ее окутывали, словно светлое шелковое покрывало, а бледный овал лица мерцал, напоминая отражение луны в неподвижном водоеме. От ее прелести дыхание перехватывало, хотя Суно, войдя в амплуа заботливого старого опекуна, привык смотреть на нее без вожделения. «Дурак Дирвен…» – подумалось ему в тысяча который раз.

У песчаных ведьм волосы играют не последнюю роль при совершении некоторых магических действий. В старинных трактатах утверждалось, что древние маги тоже пользовались подобными приемами, но это было в ту пору, когда никто еще не додумался до Накопителей и каждый работал в одиночку. Суно читал описания волшбы такого рода, однако для него эти рецепты не годились: чтобы вышел толк, нужно отрастить шевелюру по меньшей мере до плеч, а он, следуя неписаным правилам Светлейшей Ложи, стригся коротко. Будь на его месте женщина-магичка, другое дело… Впрочем, вдвоем с Хеледикой они и так от кого угодно отобьются, да их пока и не атакуют.

Нервы мотают. Проверяют, удастся напугать или нет. Жабий сын этот Эдмар с его провокациями.

– Я ложусь спать, – сообщил Орвехт, укладываясь на войлочную подстилку и заворачиваясь в шерстяной плащ. – Ты будешь отдыхать вторую половину ночи. Если что, сразу буди.

Место, где Эдмар велел копать, ничем не выделялось на фоне окружающего ландшафта. Барханы. Островки зеленой поросли посреди необъятной волнистой желтизны. Нелюдские песчаные чертоги – один поближе, еще три подальше, – застывшие в зачарованном мгновении, словно древние насекомые в кусочках янтаря: если время придет в движение, они неминуемо начнут осыпаться и расползаться, пока не превратятся в обыкновенные кучи песка.

Перед тем как заявить: «Дворец стоял здесь», Эдмар даже со своей картой свериться не удосужился.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво поинтересовался Дирвен.

Тот в ответ ухмыльнулся:

– Некое туманное предчувствие.

Нохиш-нуба глядел на организатора экспедиции со здравым скепсисом и печальной обескураженностью. Наскочило колесо на булыжник: бывалый ловкач привык обводить вокруг пальца и умников, и невежд, и безрассудных, и осторожных, но в этот раз жизнь над ним злодейски подшутила, сведя его с сумасшедшим. Между тем Махур-нуба уже начал командовать, властно покрикивая на работников, – то ли он не питал сомнений насчет предчувствий Эдмара, то ли просто хотел сделать ему приятное.

Сумасшедший наблюдал за развернувшейся суетой с удовлетворенным выражением в густо подведенных глазах. Голову парню напекло, мозги давным-давно закипели, как похлебка на плите, а ему подчиняются, как вменяемому.

Работники жизнерадостными не выглядели: действие одурманивающего чая закончилось, но они сознавали, что поднимать бунт или пытаться бежать бессмысленно, без магической защиты им из этих краев не выбраться. К тому же Эдмар посулил золота за усердие, это их чуть-чуть взбодрило.

Людей разбили на две группы: одни копают, другие отдыхают в тени под сооруженными навесами. Дирвен изрядно возмутился, когда Махур-нуба, скалясь в белозубой ухмылке, ему тоже сунул в руки лопату:

– Работай.

– С какой это стати?

– Кто не работает, тех буду наказывать, – негодяй скосил глаза на плетку, висевшую на поясе.

– Я должен поговорить с Эдмаром.

– Эдмар-нуба сказал, чтобы ты работал.

Тут Дирвен увидел, что Зинта, намотав свое покрывало на голову наподобие тюрбана и подпоясав светло-зеленый лекарский балахон, тоже взялась за лопату, и перестал спорить с этим ублюдком. Запомним и посчитаемся, а пока лучше не нарываться.

Эдмар и сам присоединился к ним, после того как очертил защитным кругом лагерь и территорию раскопок. Работали все без исключения, это смягчало обиду. Один Нохиш-нуба временами отлынивал, оправдывая это тем, что кто-то ведь должен готовить чай, восстанавливающий силы. Дирвен заметил, что ни Эдмар, ни его телохранитель к этому чудо-напитку не притрагиваются, и решил последовать их примеру. Почем знать, вдруг Нохиш и на него смотрит как на помеху? Он ведь выпускник Магической Академии и вряд ли забыл о том, что всем, кто состоит на службе, показывают портреты беглых преступников. Скорее всего, он догадывается, что амулетчик Ложи его опознал. Хорошо бы подкатился с разговором, – Дирвен не хотел делать первый ход.

Ямина постепенно росла вширь и вглубь. Пот заливал глаза, на зубах скрипел песок, мышцы ныли от непривычных усилий, на ладонях вспухали кровавые мозоли – впрочем, Зинта их тут же залечивала, подходя к тем, кто нуждался в помощи. Если она чуяла, что кто-то близок к тепловому удару, тоже успевала раньше, чем работнику становилось дурно. А Дирвен еще удивлялся, зачем Эдмар потащил ее с собой. Он хоть и умалишенный, но все наперед просчитывает.

Ночью тоже копали, при свете луны, похожей на сурийское серебряное блюдо, и плавающих над головами волшебных шаров – у каждого из них был свой оттенок: розоватый, зеленоватый, голубоватый, оранжевый. Работать в ночную смену понравилось Дирвену больше, чем днем. Песок не такой горячий, нет палящего зноя, и устроенная Эдмаром феерическая иллюминация не режет глаза, в отличие от ярящегося над пустыней солнца.

Еду выдавали строго отмеренными порциями, исключение делалось только для Зинты, если ей приходилось призывать силу Тавше. Однажды Эдмар застукал Нохиш-нубу за поеданием лишнего куска, и отношения между двумя магами еще больше обострились.

– Почему вы работаете вместе со всеми? – криво усмехнулся Дирвен, когда лекарка в очередной раз заставила его мозоли подсохнуть и зарубцеваться. – Вас ведь не принуждают.

Он заметил на ее небольших огрубевших ладошках такие же следы.

– Не по-доброжительски получится, если все копают, а я буду прохлаждаться. И чем быстрее мы отроем Эдмаров подвал, тем лучше.

– Для кого лучше? – Дирвен хмыкнул, копируя Суно Орвехта.

– Для всех. Эдмар должен добраться до того, что он называет своей аптечкой первой помощи, раньше, чем сойдет с ума.

– Так он уже сошел!

– Пока еще нет. Но чтоб этого не случилось, мы должны работать на совесть.

– Совершенно верно, – подтвердил неслышно подкравшийся к ним маг. – Дирвен, ты напряги воображение и представь меня свихнувшимся. Боюсь, что для Сонхи это будет равнозначно пробуждению сотни вулканов, череде землетрясений и нашествию армии демонов в придачу. Мне-то будет уже все равно, ибо ум за разум зайдет, а вам останется только посочувствовать друг другу.