и пошел пешком в сторону видневшегося вдали классического, альпийского шале. Приблизившись метров на двести, он услышал несколько хлопков. Пули, не долетев до него всего с десяток сантиметров свинцовыми каплями упали на землю. Громов остановился, и не спеша обвёл взглядом палисадник. Выстрелы тут же прекратились. Сергей постоял еще не много, проверяя не упустил ли он чего-нибудь, и двинулся к цели.

В дверь Осокина постучали.

– Входи. – Блондин уже знал, что случилось что-то такое чего он не предполагал, но вот что никак не мог понять.

– Господин! Это невероятно! – Перед Осокиным стоял командир наемников. Этот головорез, приговоренный в нескольких странах к смертной казни за зверства, легко справлявшийся один с десятком боевиков трясся от ужаса как осиновый лист. – В нашу сторону идет человек.

– Немедленно уничтожить!

– Мы пытались, господин, но…

– Что «но»? Вы разучились убивать людей?!

– Нет господин. – Наемник с трудом проглотил подступивший к горлу ком. – Как только мы открыли огонь все наше оружие превратилось в песок. Вы не поверите. Мой автомат просочился у меня сквозь пальцы! Это чудовище неуязвимо!

– Где люди?! Собрать всех! Вооружить ножами, палками и вперед! Вас много, а он один. Вы его просто затопчите.

– Никого нет, господин. Все разбежались. Это ужас!! А-а-а!! – наемник схватился за голову и вопя что есть мочи бросился из комнаты. Осокин посмотрел в след сошедшему с ума головорезу, и в сердцах сплюнул на пол. «Ладно, Громов, я с тобой сам разделаюсь».

Сергей медленно приближался к шале «ощупывая» каждый метр прилегающий к нему территории. Он видел как в панике разбегаются наемники. Некоторые, не выдержав его импульса, сошли с ума, и теперь либо катались по земле, сжав руками голову, либо бежали не разбирая дороги безумно глядя в одну точку. Громов подошел к дому. Калитка не высокого, узорчатого заборчика была сорвана с петель, и отброшена в сторону. Красиво подстриженные кусты смяты и вытоптаны. На всем дворе не было ни души, а вокруг царил страшный беспорядок. Не задерживаясь Сергей вошел в дом, поднялся на второй этаж, и распахнул дверь комнаты.

– Здравствуй Сергей Осокин. Ну вот мы и свиделись. Что это у тебя везде такой беспорядок?

– Здравствуй тезка. У горничной сегодня выходной. Проходи, присаживайся. У тебя ко мне дело или просто в гости заглянул?

Враги сели за стол друг на против друга.

– Любопытство мучает вот и заехал.

– Валяй. Чем смогу помогу.

– Ты зачем физика из лаборатории умыкнул?

– Ха. Это для тебя он «физик», а для меня парочка миллиардов на моем банковском счету. Ты же знаешь, я ничего просто так не делаю. У тебя все?

– Отпусти моих друзей, и Шустера тогда будешь жить.

– Не бери на себя слишком много. Надорвешься.

До этого момента они оба старались не смотреть друг на друга, но после этих слов их взгляды встретились.

                  БОЙ.

Громов стоял посреди узкого, белоснежного коридора изгибы которого повторяли извилины головного мозга. Вокруг было пустынно и тихо. Он сделал несколько шагов вперед и за поворотом нос к носу столкнулся с Бочкаревым.

– Ты что здесь делаешь? – Изумился Сергей.

– Тебя ищу.

– Но как ты сюда попал? Ведь тебя вместе с ребятами держат в подвале.

Бочкарев грустно улыбнулся: – Их больше нет.

– Как!? Они умерли?!

– Да. И ты отправишься вслед за ними. – Лицо Петра исказила страшная гримаса. Он поднял руку и из его ладони вырвался большой, пульсирующий, огненный шар. Громов едва успел уклониться и поставить защиту, но часть энергии все же пробилась сквозь её и больно обожгла тело в районе груди.

– Один – ноль. – Рассмеялся псевдо Пётр и скрылся в лабиринте коридора.

Громов с трудом погасив жжение осторожно двинулся дальше. За очередным поворотом он заметил прогуливающуюся женщину, держащую за руку трехлетнего ребенка.

– Простите, вы здесь не видели мужчину? – Спросил Сергей внутренне напрягшись ожидая подвоха, но молодая мама улыбнулась и кивнула.

– Да, только что пробежал вон туда. – Женщина указала дальше по коридору. – Чуть нас не сшиб.

Вдруг малыш вырвался из руки матери, и побежал прочь, семеня своими маленькими ножками.

– Ой держите его. Он у меня такой непоседа. – Воскликнула женщина.

Громов повернулся чтобы схватить ребенка, но страшный удар в спину поверг его на пол.

– Ах ты тварь! – Выругался Сергей, выпуская вслед убегающей женщине энергетический разряд. Поднявшись он хотел было идти дальше, но тут, боковым зрением, заметил как ковылявший по коридору карапуз вдруг развернулся и поднял руку. На этот раз огненный шар не застал его врасплох. Отпружинив от защитного поля Громова сгусток осыпался на малыша снопом искр. Ребенок взвизгнул, и исчез. Ощущая нестерпимую боль в груди и спине Сергей двинулся дальше. Не встретив никого ни за одним поворотом, ни за следующим он прибавил шаг.

– Ну и где ты, многоликий Янус? Покажись! – Прокричал Громов чтобы хоть как-то заполнить звенящую тишину. Но вот позади послышался топот, и из-за поворота выбежал Морозов.

– Давай быстрее он там, там! – На ходу прокричал Александр обгоняя Сергея.

Поддавшись порыву Громов устремился за Морозовым, но когда тот, пробежав еще несколько метров, развернулся и поднял руку, среагировал мгновенно. Прижавшись к стене он выпустил в образ друга энергетический шар, и тут же поставил защиту. Разряд Осокина разлетелся, на этот раз не причинив Громову ни какого вреда, зато по гневным выкрикам противника Сергей понял, что его шар достиг цели. Немного отдышавшись он двинулся дальше.

– И долго мы будем в «кошки – мышки» играть? – Выкрикнул в пустоту хирург. Ответом была тишина. – Ладно. Поиграем еще немного.

Пройдя несколько поворотов Сергей вдруг замер. Перед ним стояла его мать. Маленькая, худенькая старушка опиралась на тросточку, и укоризненно качала головой: – «Не хорошо, сынок, ой как не хорошо поступаешь. – Сказала она – Ты же ведь лечить людей должен, а не убивать их.».

– Знаю, но моя мать с тросточкой не ходит. – Ухмыльнулся Громов, и окатил огненной энергией попятившееся видение. Когда яркая вспышка погасла на месте старушки стоял Осокин.

– Ну все, хирург, мне надоело с тобой цацкаться. На, получай! – Мощный поток энергии пробил защитное поле Сергея, и электрическим разрядом прошел через его тело. Не сдержавшись Громов вскрикнул от боли, схватился за грудь, и упал на колени.

– Что, не нравиться? Я всегда говорил, что сильнее тебя. – Самоуверенно усмехнулся Осокин.

Следующий сгусток Сергей отразил неимоверным усилием. «Эге. Так меня, действительно, на долго не хватит. – Подумал Громов прислушиваясь к своему внутреннему состоянию. – Пора перестать быть идущим на пролом быком.»

Через секунду Сергей уже стоял у белой стены, и наблюдал как Осокин измывается над его