Панов говорил сбивчиво и путано. Ольга еще никогда не видела его таким взволнованным. Но за его волнением скрывалось что-то большее.

– Постойте, Михаил Александрович, – насторожилось она. – Вы сказали: прошло уже четыре дня?

– Шесть дней, Оленька! Сегодня в полночь закончились шестые сутки.

Она изумленно переглянулась с Дмитрием.

– Неужели мы провели в бункере целых шесть дней? Невероятно!

– Я что-то тоже не совсем понимаю, – признался Панов. – Оля, может быть, объясните.

– До встречи с вами я была уверена, что мы провели под землей не более суток, – ответила Ольга.

Правда, если рассуждать здраво, можно было догадаться, что это не так. Выпавший снег, застывшая земля и замерзшие окна в вагончиках – все указывало на то, что в районе «Хрустального неба» как минимум уже несколько дней стоит отрицательная температура.

– Мы попали во временной карман, – окончательно уверившись в своей правоте, добавила она. – По-видимому, пришелец создал вокруг себя поле с иным, замедленным ходом времени. Помните спутниковые фотографии, на которых ничего не менялось? Это фотографии прошлого, где разобранная линия узкоколейки еще тянется от бункера к полигону, а на территорию «Хрустального неба» еще не выпадал снег. Я понимаю: это звучит невероятно. Но другого объяснения у меня нет.

– Да, пришелец! – воскликнул Панов. – Вы сообщили, что он мертв. Как это произошло?!

В короткий текст информационного сообщения невозможно было вместить подробности схватки с захватившим бункер иноземным чудовищем, поэтому Ольга опустила их, указав лишь, что пришелец мертв и более не опасен. Но сейчас ответила просто и уверенно:

– Мы убили его.

Панов застыл с приоткрытым ртом. Зато Пригоров отреагировал совершенно спокойно, словно ожидал именно такого ответа.

– Убили?

– Сожгли светом кварцевой лампы, – подал голос Дмитрий.

Пригоров исподлобья взглянул на Дмитрия, при этом у Ольги по телу пробежал холодок от его ледяного взгляда.

– Мы должны осмотреть тело, – потребовал он.

– Товарищ майор, вы не поняли. Мы сожгли его, – повторил Дмитрий. – От него ничего не осталось, кроме горсти золы и пятна сажи.

Так Пригорова еще никто не унижал. Во всяком случае, Ольга этого не видела. Она решила, что ей пора вмешаться.

– Дело в том, что гнездо пришельца находилось на самом дне центральной шахты. После его гибели в шахте произошел обвал. Так что эксгумировать и осмотреть его тело все равно было бы невозможно.

Ольга еще продолжала говорить, а в руке Пригорова вдруг, словно ниоткуда, появился пистолет, и этим пистолетом он целился в грудь Дмитрия.

– Нет!!! – истошно выкрикнула она, бросаясь вперед, чтобы защитить, заслонить собой Дмитрия. И опоздала.

Пригоров выстрелил. Дуло его пистолета полыхнуло пламенем, и вместе с огнем оттуда вылетел сплющенный с одного конца раскаленный цилиндрик, блеснувший на воздухе яркой искрой. Ольга «оттолкнула» его в сторону, вложив в этот толчок последние остатки своей телекинетической энергии. Она даже заметила место на стене вагончика, чуть правее входной двери, куда ударила пуля, а когда повернула голову, увидела пятящегося назад Пригорова с пистолетом в опущенной правой руке и обхватившего горло левой. Между пальцев у него торчала рукоятка армейского ножа разведчика – последнего оставшегося у них с Димой оружия, а из-под прижатой к горлу ладони обильно сочилась кровь. Ольга беззвучного охнула и испуганно взглянула на Дмитрия. Но Дима ничего не замечал вокруг. Он неотрывно смотрел на отступающего Пригорова и не отвел взгляда, даже когда тот оступился и повалился спиной на снег.

– Михаил Александрович, это была самооборона! Вы же видели! Иначе он бы его убил! – бросившись к Панову, закричала Ольга.

Она была готова умолять Панова, упасть перед ним на колени. Да все, что угодно! Лишь бы он ей поверил и заступился за Диму. После того, что случилось, только он мог его спасти.

Панов посмотрел на неподвижно лежащего Пригорова и медленно покачал головой.

«Мертв!» – поняла Ольга. Хотя это было ясно еще до того, как он упал.

– Теперь я понимаю… – вздохнул Панов.

– Что, Михаил Александрович?!

Он обернулся к ней.

– Отойдем.

Ольга взглянула на безучастно стоящего Диму. Убийство, даже вынужденное, все равно остается убийством. Ничего удивительного, что он испытал настоящий шок. Но сейчас это было даже к лучшему.

Она подхватила Панова под руку и чуть ли не насильно увела его за вагончик. Когда они остановились, Панов не спеша вынул сигарету – он снова начал курить после гибели сына, но сейчас так и не закурил, продолжая мять сигарету в пальцах.

– Что вы поняли, Михаил Александрович?! – поторопила его Ольга.

– Какие инструкции получил Пригоров перед вылетом сюда. У него был свой канал связи с Москвой. И примерно за полчаса до нашего вылета он как раз получил очередную шифровку с приказом.

– О нашей ликвидации? – ахнула Ольга.

– Думаю, приказ касался только лейтенанта Рогожина. Хотя… – Панов сделал паузу. – Впрочем, чего гадать. Теперь это у него уже не узнаешь.

Не у него, так у других, подумала Ольга. Да только как бы не было поздно.

– Михаил Александрович, но ведь те, кто отдал приказ, могут и повторить его!

Панов покачал головой:

– Одного приказа мало. Надо еще найти исполнителя.

Но Ольга не согласилась с ним.

– Когда речь идет о трагедии, которой обернулся первый контакт людей с пришельцем из иного мира, у ответственных за гибель десятков человек всегда находятся и воля, и желание, и исполнители, чтобы избавиться от свидетелей своих ошибок! Михаил Александрович, надо что-то придумать, чтобы спасти Диму! Он столько раз спасал меня там, под землей. И я… Я люблю его! – неожиданно выпалила она то, в чем даже себе боялась признаться.

Панов изумленно уставился на нее.

– Ну, мы можем спрятать его в наш институтский госпиталь.

– Этого мало! – со слезами на глазах воскликнула Ольга. – Надо показать нашим кураторам, что он для них не опасен! Например, что у него амнезия, и он ничего не помнит… – Она запнулась, озаренная внезапной догадкой. – Я загипнотизирую его и сотру ему память! У нас в институте есть для этого все необходимое оборудование.

Мысли, как пришпоренные кони, неслись в голове с сумасшедшей быстротой. Ольге оставалось только озвучивать их.

– Год назад в Назрани Дмитрий получил тяжелейшую черепно-мозговую травму, чудом остался жив. Можно представить амнезию, как следствие этого случая… Вы поможете мне, Михаил Александрович?! – закончила она, подняв глаза на Панова.

– Но… ведь тогда он и тебя тоже забудет, – растерялся Панов.