Малыш захныкал и потянулся, чтобы схватить отца за руку:

– Не уходи!

Паула поджала губы:

– Пойду, переоденусь. Поговорим позднее.

Надев джинсы и свитер, она вернулась на кухню. Налив в кастрюлю воды, чтобы сварить яйцо для Софи, Паула опять потянулась было к бутылке с вином, когда заметила, что замигала лампочка автоответчика. Наклонившись, она нажала на кнопку и услышала:

– Алекс? Это Эмма. Мне неудобно тебя беспокоить, но... – Голос Эммы звучал надрывно и испуганно.

Паула нахмурилась, послушала сообщение, а потом нажала на кнопку, чтобы стереть его.

Вошел Алекс, и Паула резко повернулась к нему.

– Твоя подружка вызывала тебя к себе? Ты был у нее?

– Подружка? – Алекс нахмурился, взял стакан и налил себе остаток вина.

– Эмма Диксон!

Алекс вздохнул.

– Паула, ради Бога! Я не понимаю, о чем ты говоришь?

– Ее сообщение было записано на автоответчике.

– Я не слышал никаких сообщений. – Алекс резко опустился на стул. – Я все время был занят с Джемми, его тошнило. – Чего от меня хотела Эмма?

Паула ложкой вытащила сварившееся яйцо, положила его в чашку и поставила чашку перед Софи.

– Она хотела, чтобы ты зашел к ней. Она плакала, и ей было так одиноко! – скривилась Паула.

– Черт возьми! – Алекс бросил взгляд на часы. – Во сколько она звонила?

– Понятия не имею. Ведь ты прямо сейчас к ней не поедешь?

– Нет. – Он нахмурился. – Конечно нет. Сейчас уже очень поздно. Но, может быть, я перезвоню ей?

– Успокойся, Алекс. – Паула грозно посмотрела на него. – Нам с тобой следует обсудить более серьезные вещи! Когда Софи пойдет спать.

Алекс косо взглянул на жену и кивнул:

– Нуда, конечно... Лин...

– Ты что, с ума сошел – увольнять ее прямо при детях? – Паула возобновила ссору, как только свет в комнате Софи погас. Джэмми уже спал глубоким сном.

– Прости, я понимаю, что это было очень глупо. Но что же мне оставалось делать? Она должна была привезти их домой завтра. Ты уверена, что мы поступаем правильно? Я не думаю, чтобы Лин когда-либо смогла нанести вред детям. Она их обожает!

– Юдит уверена в обратном. Она и дамы из ее кружка молятся за нас, Алекс, и за наших детей, чтобы с ними ничего не случилось плохого.

– Это все полная чепуха, Паула, ты должна сама понимать.

– Да ну? Ты уволил ее – и тут же заболел Джемми! Думаю, по ее вине. Линдси воспользовалась таким ма-а-леньким заговором, чтобы показать нам, на что она способна!

– О нет! – Алекс резко покачал головой. – Все совсем не так!

Паула умолкла. Алекс вздохнул:

– Лин очень расстроена: Олли Дент тоже ее уволил. С ним наверняка пообщалась Юдит. Девушка потеряла оба места. Неужели это все нам нужно?

Паула пожала плечами:

– Нас совершенно не касается, что делают другие люди А я лично не собираюсь рисковать моими детьми. Что скажешь? – Она села поближе, внимательно глядя на мужа.

– Разумеется, и я тоже, – с готовностью согласился Алекс.

– Тогда почему ты споришь со мной? – Паула демонстративно вздохнула и откинулась на спинку стула. – Я очень испугалась, когда увидела, что Джемми плохо.

– Он просто немного переволновался. С ним все будет в порядке.

– Надеюсь!

Ни Алекс, ни Паула после этого напряженного разговора не помолились перед сном...

Уже темнело, когда Эмма вышла из машины и направилась по тропинке к дому. Устало вздохнув, она вставила ключ в замочную скважину и открыла дверь.

– Мин? Макси? – позвала она кошек. Она не услышала привычного мурлыканья.

Эмма вошла в кухню и машинально взглянула на телефон. Лампочка не мигала, значит, никто ей не звонил. Некоторое время Эмма бездумно вглядывалась в сумрачный сад, потом сняла трубку.

– Пайерс, это Эмма. – Ее голос странно прозвучал в пустой кухне. – Пожалуйста, перезвони мне. Мне надо срочно с тобой поговорить. – Она повесила трубку и взглянула на часы. Конечно, он же еще не вернулся с работы. Оттого, что так быстро темнело, казалось, что сейчас гораздо позднее, чем было на самом деле. Открыв заднюю дверь, Эмма вышла на террасу и позвала кошек. Вновь они не ответили. Она вернулась в дом, дрожа от холода, и захлопнула дверь. Чувствовала она себя страшно одинокой и очень напуганной.

Эмма вздохнула и набрала номер Алекса.

Трубку сняла Паула, ее голос звучал весьма резко.

– Да, Алекс получил твое сообщение. Не волнуйся, он поговорит с тобой, возможно на той неделе.

– На той неделе? – переспросила Эмма. – А сейчас он дома? Можно его на минуточку?

– Нет, нельзя, – ответила Паула еще более резко. – Он устал и возится с детьми. Прости, Эмма.

Эмма положила трубку и прикусила губу. Господи, но должен же быть хоть кто-то, с кем бы она могла поговорить! Эмма позвонила Майку. Его тоже не было. Но с ним можно связаться по мобильному, ведь он сам говорил, что она может звонить в любое время. Увы, его мобильный телефон был отключен. «Оставьте свое имя и сообщение», – услышала Эмма. Сообщение она оставила, но почему-то у нее возникло предчувствие, что Майк не перезвонит ей этой ночью.

Эмма вскипятила чайник, задернула занавески и с удивлением подумала – куда же подевались Мин и Макс? Ведь им пора ужинать. И они всегда любили составить ей компанию...

В доме было тихо. Слишком тихо. Эмма отчетливо осознавала, что за окнами чего-то ждет темный молчаливый сад. Она подошла к радиоприемнику и включила его, почувствовав облегчение при звуках голосов, заполнивших пустую комнату.

Пройдясь по всему дому, она везде включила свет и проверила – не спрятались ли кошки за занавесками. Но их нигде не было видно.

Эмма не нашла их и через полчаса, когда взглянула на часы и вернулась в кухню.

– Макс! Минни! Ужинать! – Она постучала вилкой по посуде. – Кис-кис-кис!

Но кошки словно сквозь землю провалились.

– Макс! Мин! – Голос Эммы стал резким от волнения. Она снова открыла заднюю дверь. На улице было холодно. В лицо ей летели брызги дождя. Эмма огляделась, напряженно всматриваясь в темноту.

– Макс! Мин! – Но ветер усиливался, унося прочь ее зов; ветер нес с собой соль и грязь – напоминая, что скоро зима. Из полей за изгородью до Эммы донесся резкий визг лисицы. Дрожа всем телом, она отступила в комнату и закрыла дверь на задвижку. Может быть, кошки поймали кролика и до сих пор где-нибудь под навесом в сарае наслаждаются ужином из собственной добычи?